- Большие люди обычно очень добрые. А чего нам напрягаться? Я предпочитаю все свои проблемы решать с улыбкой. Говорят, она у меня обезоруживающая.

Мне важно доказать, что русские богатыри из нашей жизни никуда не ушли. Это один из стимулов, почему я вкалываю на тренировках. Недавно мой 5-летний племянник прошелся по квартире. Голова в игрушечном древнерусском шлеме, на плечах накидка. Он так играет, где-то старается подражать мне. Я был очень тронут. Сразу побежал за телефоном - фотографировать.

Я таскаю за собой автобусы, поднимаю тяжеленные камни, делаю еще всякие другие штуки. Для чего мне это? Банальный ответ, на самом деле. Мне интересно изучать собственный организм. Думаешь, смотришь, прикидываешь эту нагрузку на себя. Немного бесит, когда нас называют «качками». Мы стронгмены! Профессионально поднимаем тяжести. Точка.

Мой тренер Василий Грищенко просит меня не думать о плохом. О том, что вес не взят, о возможных травмах. Мы на эту тему много спорим. Но я считаю, что лучше в голове возможные сложности хотя бы в общих чертах смоделировать. На ходу проблему решать гораздо тяжелее.

У меня было такое - мышцы не выдерживали. Ощущения? Похоже на судорогу. В принципе, ничего из ряда вон. Для спортсменов вообще привычно договариваться с болью. Когда работаешь на пределе возможностей, это всегда больно.

Мой выбор в сторону силовых видов предопределила случайность. Я жил в Киселевске, в Кемеровской области. Кругом угольные шахты, в секциях нормального тренера не найдешь. Мне было лет 12-14, когда друг нашей семьи мимоходом обратился к моей маме: «А что вы Мишку в тяжелую атлетику не отдадите?» - «Зачем?» - «Да разве не видите, какие у него кости крепкие?» Позднее после службы в армии меня тестировали на каком-то шведском приборе. Агрегат показал, у меня 100-процентное содержание кальция в костях. Врачи сказали, это очень редкий случай.

В армию я отправился абсолютно сознательно. Были друзья, которые предлагали перед медобследованием попить кофейку - завысить давление. Решил, да ладно, будь что будет. В общем, забрали меня в морскую пехоту. Учебку мы проходили поэтапно: в Советске под Калининградом, в Севастополе. Застал вторую чеченскую кампанию. 124 дня провел в боевых условиях. Наше подразделение обеспечивало прикрытие разведвзводам, которые выполняли различные задачи на передовой.

Я не был на передовой во время войны. Настоящие боевые действия - с кровью, свистом пуль - шли чуть в стороне. Но слышал разговоры других ребят, побывавших в пекле. Сейчас вы рядом сидите, обедаете из котелков. На секунду отвлеклись - выстрел, и у соседа полголовы разлетается. Страшно, конечно. И досадно, что на ребят, прошедших «горячие точки», российское государство обращает мало внимания. В США для бывших солдат существует много социальных программ. У нас же к мужикам, прошедшим Чечню и Афганистан, относятся предвзято. Не должно быть такого!.. Хотя бы потому, что каждый из парней честно отдал свой долг стране. С ними надо работать и возвращать к нормальной жизни.

Я всегда буду ценить воинское братство. Именно поэтому выхожу на соревнования в черном берете морпеха. Мне эта вещь придает сил, помогает обрести второе дыхание. В Америке меня уже привычно называют «Русский солдат». И это очень хорошо!.. Надо доказывать, что наша армия остается грозной силой.

Никогда не понимал пафосных людей. Первое, что сделал, когда выиграл турнир Arnold Amateur Classic, - сбросил сообщения на свою страничку «ВКонтакте», специально для своих болельщиков. Они для меня много сделали, моральная поддержка придавала мне сил. Поэтому я и написал, что этой победы мы достигли все вместе.

Не надо гнаться за деньгами. Работайте над собой, развивайтесь - деньги сами придут. Некоторые ситуации выглядят просто смешно. Подходит время какого-нибудь турнира. Небольшой призовой фонд, все дела. И ко мне начинают подходить: «Выступать будешь?» - «Да». - «Тогда я пас». Мол, что с тобой тягаться, жилы рвать. А как вы будете расти, если не будете конкурировать с сильными соперниками? В этом же и есть суть спорта!.. Но вы думаете об упущенных призовых и спускаете свою карьеру в унитаз.

Текст: Константин Ивигин