Выставка будет работать в омском центре "Эрмитаж-Сибирь" до конца августа. Ее сформировали в том числе предметы парадного выезда XVIII – начала XX веков.

Под экспозицию омичи отдали два больших зала на четвертом этажа. И даже, как говорят, заказывали специально объемные фигуры лошадей, чтобы на них разместить экспонаты одного из главных музеев страны.

О выставке и своей работе МС2 и рассказала петербурженка Людмила Шатилова.

Людмила Шатилова, научный сотрудник ГосЭрмитажа (Санкт-Петербург)

- Людмила Ивановна, что входит в ваши обязанности? Привезли так много всего, и это такие разнообразные вещи.

- Я храню экипажи, упряжь, сбрую, убранство лошадей. А еще графику, живопись и скульптуру. Но сейчас графика, живопись и скульптура представлены не нами. Они взяты из Русского отдела нашего же Эрмитажа.

Да, у меня такой разнообразный абсолютно фонд. Детали катафалка тоже мой фонд. И детали церемоний различных, и шкуры леопардов - это все мое.

- Как за этим ухаживают?

- Главное, чтобы было комфортно вещам. Поэтому в помещении хранения t не должна повышаться выше 16 градусов. Если хранитель замерзнет - это не страшно, главное, чтобы вещи не перегрелись. Соответственно, должна быть определенная влажность. Живут экспонаты в темноте, то есть свет включается только, когда я прихожу в хранилище. И, соответственно, тем вещам, которым удобно висеть - они висят, которых удобно лежать - они лежат. Те, которые лучше сворачивать - они свернуты. А те, которые сворачивать нельзя - вот как-то придумываем.

- Не секрет, что сбруя во многом состоит из натуральной кожи. А как ее хранят? Ей же много лет.

- Да, это натуральный органический материал. Для кожи главное условие, чтобы кожа не пересыхала. Соответственно, определенная влажность, и чтобы не было лишнего света. Если вы заметили, во всех витринах несильное освещение. Оно есть, конечно, но не активное.

- Вы сами верхом ездили?

-К сожалению, нет. Я активно изучаю лошадей. Мы дружим с музеем коневодства в Москве. Но вот знаю я только теоретически.

-А в карете?

- Нет. У нас каретам по 200-300 лет. Их нельзя использовать как транспорт. А то, в чем катают туристов на Дворцовой площади, - это не совсем то. Точнее так, совсем не то.

- Обращаются ли к вам за помощью кинодеятели?

- К сожалению, у Эрмитажа есть такая печальная история связей с кинодеятелями. Как только расформировали Конюшенный музей и коллекция большей части попала в Эрмитаж, то обратились те первые «киносъемщики» России. Это было еще в 20-е годы прошлого века.

Тогда они попросили экспонаты для съемок и вернули их очень поломанными в безобразном состоянии. И поэтому мы киношникам и прочим деятелям искусств можем просто вещи показать, а если они хотят, то, посмотрев, могут себе сделать копии. Потому что для них история неважна и подлинность неважна. Только как образцы.

-За консультацией обращались? Что прежде всего спрашивают? Например, когда снимали «Гардемаринов...»?

Людмила Шатилова презентует каталог выставки

- Когда снимали «Гардемаринов...», я еще в Эрмитаже не работала, хотя я тут уже 21 год. Но это все равно было раньше меня. Я, насколько знаю, они в Петергофе снимали. Потому что Эрмитаж не дает разрешения на съемку в залах. Наши залы, они сами по себе экспонаты.

А соответственно наши стены, паркет, потолки. И потом, к сожалению, я не могу ругать всех киношников, но они смотрят, чтобы удался кадр, а то, что за спиной у них ваза или кресло, или картина - их мало волнует. И поэтому камерой могут снести какой-нибудь экспонат. У нас не разрешается именно в интерьерах Эрмитажа снимать фильмы.

С анимационной составляющей музею Врубеля помог Центр Современной драматургии

- В эпоху, к которой относятся ваши экспонаты, был жанр искусства, когда художники, скульпторы изображали любимых лошадей заказчиков. Сейчас это направление развивается?

- Это анималистика, что в живописи, что в декоративно-прикладном искусстве. В 19 веке был экстерьерный портрет. Когда писали экстерьерный портрет- лошади внешний вид был виден: порода, чтобы у нее были видны ноги, чтобы у нее был виден изгиб шеи. Чтобы было понятно, что это именно этой породы, этого окраса, этой масти. Делалось своеобразное портфолио лошади.

Какой-то конезаводчик вывел замечательную лошадь. Не важно какую. И вот он делал портфолио своей лошади. И это выполняли даже знаменитые художники. Сейчас, к сожалению, нет. Конезаводство у нас пришло в упадок, как и многое, сейчас, насколько я знаю, оно возрождается. И государственные, и частные заводы. Возможно, они делают те же портфолио, но в фотографиях. На вряд ли это делают живописцы.

- Вы женщина азартная? На бега ходите?

- Нет, не была даже ни разу в жизни.

Фото Александр Катаев