В 70-е годы живопись уходит в камерное личное пространство, где возможен эксперимент, разговор с самим собой, ассоциативность, стремление романтизировать действительность. Такой подход сохраняет свою актуальность до сих пор, и творчество Расхата Нуриева яркое тому свидетельство.
Он работал и работает в разных жанрах и техниках. Начинал с плаката и монотипии. Монотипия привлекала тем, что художник, рисуя кистью на стеклянной пластине и делая с нее отпечаток на влажной бумаге, не предвидит результата. Он непредсказуем, часто разочаровывает, но иногда удается добиться желаемого, хотя приходится много раз повторяет весь процесс.
Его монотипии призрачны и прозрачны. В них нет сложных сюжетов. Все, что привлекает художника: крыши домов, птицы, купола и колокольни церквей, деревья, – изображаются так, что зрителю, порой, трудно вникнуть в то, что хотел сказать художник. Тонкие четкие линии, которыми он выстраивает предметный мир, зачастую скрываются наложением изогнутых линий, пятен, планов, придавая произведению некую таинственность. Многие изображения носят абстрактный характер, передавая сиюминутные ощущения художника.
Практически такой же подход Расхат Нуриев использует в своих пастелях. На тонированную бумагу он наносит рисунок, который является смысловой составляющей композиции. Контрастные по цветовому решению к фону изображаемые объекты становятся центром притяжения, останавливающие взгляд, вызывающие желание вглядеться в этот иногда вполне реальный и материальный, а иногда полуфантастический волшебный мир, который видим и требует понимания.
Особое место в его творчестве занимают портреты. В них он не стремится к документальной точности, а скорее передает впечатление от портретируемого, отталкиваясь от представления о нем. Те, кого он пишет вполне узнаваемы, их индивидуальные черты художник легко схватывает, однако преобразует так, чтобы выявить в их лицах то, что кажется ему наиболее значимым.
Выставка в музее Кондратия Белова будет работать месяц.
Фото из открытых интернет-источников