Как американская мечта превратилась в сибирскую реальность.

Кто он Томас Каст, композитор

Откуда Чикаго, США

Что делает в Омске Открыл первую розничную пекарню «Томми'с органик» и печет банановый хлеб и миндальное печенье

Я родился и вырос в Чикаго, в большой семье. Отец – психотерапевт, мама – известная балерина. У меня было хорошее детство. Я занимался музыкой, любил свой аутохарп – наш народный струнный инструмент, похожий на маленькую арфу. В доме часто устраивали пикники, готовили много еды, пели и танцевали.
 
Мой папа был коммунистом, родом из Австрии. Он учил русский язык. У него была красная коробка, где лежала  книга Маркса – и он переводил ее для своих друзей. У отца тоже была окладистая борода. Когда собирались друзья, он курил трубку. Мне было пять, но мне тоже позволялось сделать затяжечку. Это очень яркое воспоминание из детства – всерьез сидеть со взрослыми мужиками и слушать умные разговоры.

Отец учил думать о других прежде, чем о себе. Собрался положить себе на тарелку рис – подумай о тех, кто сидит с тобой за столом, посмотри, их тарелки полны? Также он растил нас самостоятельными, поэтому я чувствую себя здесь очень хорошо, и я русский больше, чем иные русские.

Дома был коммунизм. Все, что мы делали для семьи – был наш вклад. Мы, в отличие от наших сверстников, не получали никаких денег за свою работу по хозяйству и за хорошую учебу. Для отца главным было различать правду и неправду. Он был озабочен тем, как улучшить мир, чтобы не было таких проблем, как фашизм. Всегда был открыт для обсуждения, «есть мнение мое и неправильное» – это не про моего отца.

Признание – это когда в маршрутке водитель понимает произнесенное тобой название остановки. В Нью-Йорке на Брайтон-Бич у меня были русские друзья. С ними я совершенствовал свой русский язык до переезда в Россию.

Думаю, что я говорю и вовсе без акцента. Но люди утверждают, что он все-таки имеется.

Как сын коммуниста стал буддистом? Ну, это недалеко друг от друга. Думать о других больше, чем о себе, и быть терпеливым – то, что воспитывал во мне отец, то, что воспитывает буддизм. Я думаю, можно уважать все религии, надо только выбрать ту, что подходит тебе. Я посещал баптистскую церковь, крестился, прошел конфирмацию. Православная церковь тоже очень искренняя. Но в один день мне подарили книгу про тибетский буддизм. Я начал читать и понял – вот это действительно мое. Не надо петь псалмы и наряжаться в тоги – достаточно просто быть хорошим. Что такое жизнь, в чем ее смысл, вселенная….буддизм не отвечает, но помогает разобраться.

Наша народная музыка – мой первый учитель. Учитель красоты, жизни, любви к родине.

Я был музыкантом, композитором. Получил соответствующее образование в университете Чикаго и писал музыку для балета. Но это все дает мало денег. Потом освоил компьютер и – оп! – десять лет работал программистом, вплоть до 2010-го. А потом переехал в Омск.

Сегодня я пишу симфонию для новосибирского оркестра. Недавно был на концерте, слушал «Времена года» Вивальди – в исполнении оркестра и скрипача из Новосибирска Александра Кислицына. Я не знаю, что с ним, но его игра совершенна. Он лишен эгоизма, чист для зрителя. Я плакал. Мою музыку он назвал «оптимистической» и предложил посотрудничать. Думаю, через два месяца отправлю им ноты.

Каждую неделю мы собирались на семейный обед. Каждый член семьи решал, что он хочет, и мы делали все это вместе. Конечно, когда я был маленьким, я хотел гамбургер, яблочный пай и милк-шейк. И учился готовить: печь, делать пасту – равиоли, лингвини, спагетти. Еще я любил конфеты – поэтому умею делать множество конфет.

Почему пекарня? Это буддизм. Он говорит: есть профессии лучше и хуже. Самые плохие заставляют человека получать выгоду от других, «вырывать» у человека деньги, делать что-то порой против воли: типа продаж или банковского дела. Или убивать много животных ради шубы. Лучше всего, когда ты несешь красоту и доброту. Вот почему на логотипе – солнце, почему все натуральное: и банановый хлеб, и знаменитое миндальное печенье.

В Омске многое лучше, чем в городах США, но есть и минусы. Все долго и сложно. Проблема с ресурсами. Например, коричневого сахара нет. Черной патоки нет. И надо приспосабливаться.

Конечно, у меня была моя американская мечта. И она осуществилась. Я купил большую ферму в Орегоне. Дом, речка, два пруда, миндальный сад и вишневый сад, поля пшеницы и гречки, 26 коз и 4 коровы. Я выращивал абрикосы и сливы, проводил все утро с лопатой в руке, кормил своих животных. Даже построил свою ветряную мельницу. Ферма не давала большого дохода, но она давала счастье. Почему я уехал оттуда? О, это очень личная история, тема любви…

Моя российская реальность – однокомнатная квартирка в Нефтяниках и любимая пекарня. Утром и вечером я по-прежнему занимаюсь йогой, часто встречаюсь с друзьями. Хочу купить машину – «Ладу». Да, мне действительно нравится это русское авто.

Впервые я приехал в Омск осенью 2011 года, в командировку на месяц. На нашу компанию здесь работало два программиста, и я выразил желание поработать с ними лицом к лицу. Начальник согласился. А потом я второй раз приехал в Омск, чтобы снова работать тут – уже дольше. Мне очень понравился этот город. И как бывает в бизнесе – меня ждал неприятный сюрприз: через три недели начальник уволил меня. Это случается. Но у нас и сейчас хорошие отношения.

Я стал думать, чем заниматься, и открыл языковую школу для детей и взрослых, мечтающих учить английский. Но летом все уезжают в отпуска, школа не приносит дохода... Все это время я готовил для друзей банановый хлебушек. И они хвалили его. Я подумал: почему нет? Снял маленькое помещение, наладил контакты с магазинами, сам развозил продукцию. Я ведь умею убеждать людей. Да и хлеб говорит сам за себя. А потом познакомился с Виктором (Шкуренко – прим. ред.) – и все пошло еще лучше.

Я работал композитором, вице-президентом банка, программистом, ездил по миру, жил в Гималаях, но если ты спросишь, когда я был счастлив, я скажу – когда пас коз на своей ферме. Я лежу в траве, в горах, рядом со мной – оружие, которое дает уверенность, что мои козы защищены от горного льва и рыси… Надо мной солнце, подо мной земля, на салфетке рядом козий сыр из погреба, а в кружке – кофе с козьим молоком. Это рай. Там была моя американская мечта, «голубая мечта» родом из детства. И я верю, что найду ее снова, где-то тут… может быть, на Алтае – он очень похож на Южный Орегон.

Быть богатым и быть счастливым – совершенно разные вещи. В свое время я, конечно, мечтал быть богатым. Одно время я и был богатым – работал в крупной студии звукозаписи и покупал себе аппаратуру за миллионы долларов, которая только-только появилась на рынке. Сейчас я не слишком богат – но счастлив стоять у печки, вдыхая ароматы натуральной ванили и корицы.

У нас тут нет сhoco chips. Зато есть баня с веником. Еще мне нравится русская дружба. И дача моих друзей – как моя ферма, только маленькая. И еще я стал чуть-чуть грустным… Впрочем, это хорошо для моих духовных совершенствований.

Елена Ярмизина