– В этот раз 3 сентября вы выступите в Омске вместе со скрипачкой, композитором, аранжировщиком Анной Ракитой. Расскажите, какую программу вы приготовили для омичей? Чем будете удивлять своих постоянных слушателей?
Музыка, исполняемая мной с Анной, является по большей части нашими авторскими композициями, которые мы разбавляем небольшим количеством обработок малоизвестных произведений. Нам так интереснее, не хочется играть Summer Time в сто пятьдесят тысячный раз. К тому же таким образом мы знакомим наших слушателей с музыкой, которую искренне любим. Например, для нас огромным источником вдохновения по ансамблевой игре, композиции и исполнению в целом является дуэт фантастических музыкантов – Вардана Овсепяна (уроженец Еревана, ныне проживающий в Лос-Анжелесе) и Татьяны Парры (певица из Бразилии). Они играют музыку, которую принято называть «третьим течением» – некую помесь классики и джаза. Тем, кто будет читать это интервью, настоятельно рекомендую ознакомиться с их творчеством, это безумно красиво и талантливо! А удивлять нам особо нечем, мы просто будем стараться хорошо играть. И, вероятно, одно это уже для кого-то покажется удивительным.
– А как вас и Анну свела судьба?
– История нашего знакомства очень интересна. Летом 2013-го года я получил неожиданное предложение сыграть концерт в Санкт-Петербурге с величайшим и всемирно известным джазовым скрипачем Jean Luc Ponty. Его постоянному басисту отказали в российской визе, а концерт уже был запланирован и его нужно было спасать. Барабанщик Жан Люка Damien Schmitt предложил маэстро мою кандидатуру. Понти сперва боялся, и это понятно – откуда ему было знать, что в России есть музыканты, способные справиться со сложной музыкальной задачей, особенно в кратчайшие сроки. Тем не менее, могу сказать, что я не ударил в грязь лицом, хорошо подготовился, мы встретились за день до концерта в северной столице, порепетировали и маэстро остался очень доволен. На следующий день мы сыграли прекрасный концерт, после которого Жан Люк также сказал мне много теплых слов. Спустя некоторое время после вышеописанных событий у Понти был мастер-класс в Москве, на котором присутствовала Анна. Она поиграла для маэстро, и после мастер-класса у них состоялся разговор, в котором Жан Люк спросил Аню, играет ли она с кем-то, есть ли у неё бэнд. Аня, сказала, что никого не знает в Москве из околоджазовой тусовки, с кем можно было бы претворить в реальность ее творческие идеи. На что Понти сказал ей, что есть такой басист в Москве Антон Давидянц, и что он бы очень подошел для такой задачи. Вот такая забавная история. Нас познакомила французская легенда джазовой скрипки. И это при том, что мы оба живем в Москве.
– С чего начиналось ваше сотрудничество?
– Начали мы играть наверное в 2015 году, а спустя год создали дуэт, с которым выступаем и по сей день. И обязательно будем развивать этот проект. Концертов становится все больше и больше. Я вообще хотел бы сделать этот проект одним из основных своих занятий, он очень удобен – всего два человека, минимальный райдер и относительно небольшие расходы, если сравнивать с квартетом или квинтетом.
– Трудно работать с женщиной-музыкантом?
С женщиной-музыкантом, возможно, работать и непросто, но только не в том случае, если женщина-музыкант – ваша лучшая подруга. У нас просто замечательные взаимоотношения и полное взаимопонимание. И мы дружим не только в музыке, но и в жизни. Созваниваемся и списываемся каждый день, поддерживаем друг друга во всем. В общем, настоящие друзья. Так что это редчайшее сочетание и непередаваемое удовольствие. Обычно бывает либо друг, либо музыкант. Приходится выбирать. Но в нашем случае все части мозаики совпали.
– Антон, сегодня вы имеет в своём багаже массу регалий, вас называют лучшим бас-гитаристом страны. Как вы себя ощущаете в таком статусе?
– Я всегда отвечаю в таких случаях, что мне, безусловно, очень приятно, что меня таковым считают. Но это не дает мне ни малейшего права остановиться, «зазвездить» и расслабиться. Потому что как известно: чем больше мы знаем, тем больше понимаем, что не знаем ничего. Чем глубже я погружаюсь в музыкальный мир, тем сильнее понимаю, насколько этот мир бесконечен и абсолютно не существует точки, к которой в итоге можно дойти и остановиться. Мы учимся на протяжении всей жизни. Главным источником вдохновения лично для меня является, собственно, любовь к музыке. Это мой воздух, без которого невозможно жить. Ещё я вдохновляюсь любимыми музыкантами, которые побуждают меня к постоянному развитию и работе над собой.
– В одном из своих интервью прошлых лет вы, говоря про любимых музыкантов, выделили французского бас-гитариста Адриена Ферро, что «пока он играет лучше вас, вы будете стремиться только вперед». По-прежнему он является для вас таким серьезным соперником, или время идёт, уже появились иные?
– Да, Адриен по-прежнему является для меня идеалом в искусстве игры на бас-гитаре. Ничего не изменилось за последние 10 лет с тех пор, как я его узнал. Но также появилось немало очень серьезных музыкантов. Особенно я хотел бы отметить двух бразильцев Michael Pipoquinha и Junior Rebeiro Braguinha. Еще появилась совершенно фантастическая басистка из Индии Mohini Dey. Ей сейчас 20 лет, кстати. Мы очень дружим. В общем, появляются новые молодые невероятные музыканты, но Hadrien по-прежнему остается папой.
– У многих музыкантов есть предконцертные ритуалы. Например, читала, что американский рок-музыкант Дейв Грол и его товарищи перед выходом на сцену в обязательном порядке выпивают несколько стопок ликера Jägermeister под музыку Майкла Джексона. Антон, есть ли у вас подобные ритуалы?
У меня абсолютно никаких ритуалов нет, но Jagermeister я очень люблю. Вообще, все зависит от концерта. К большинству концертов я специально никак не готовлюсь и перед ними не настраиваюсь. И это не потому, что мне все равно, а потому что уже имеется огромный опыт, и выход на сцену не сильно отличается от всего того, что я делаю - дышу или хожу пешком. Так же часто это происходит. Тем не менее, иногда случаются выступления, перед которыми я волнуюсь. Особенно если играю с легендарными музыкантами – есть некий трепет перед ними. Или с Аней вот когда мы играем, я тоже немного волнуюсь. Но, скорее, только лишь потому, что в этом дуэте на бас возложена (мной же) огромная ответственность. И чтобы играть хорошо нашу программу, нужно быть в супер тонусе. Из ритуалов единственное что мы делаем с музыкантами, которых я приглашаю, – это встаем в круг перед концертом, обнимаем друг друга и говорим «Let’s kill the place» или что-нибудь в этом роде.
– Постоянная концертная деятельность требуют немалых усилий. Как вы предпочитаете расслабляться?
– Расслабляться мне крайне редко удается. Тем не менее, больше всего люблю путешествовать. Это дает мне огромное количество энергии и вдохновения. Всегда путешествую «дикарем», никогда не покупаю пакетные туры. Максимум – билеты на самолет, а все остальное – на месте. Обожаю езду на мотоцикле. В эти моменты я особенно хорошо отдыхаю и расслабляюсь. Вообще, моя жизнь очень насыщенная, порой я летаю просто каждый день, меняю страны и часовые пояса. Это физически тяжело, но в эмоциональном смысле намного интереснее, чем сидение на одном месте. Я не могу задерживаться последнее время в одном месте больше, чем на 2 недели. Обязательно возьму билет на самолет и улечу куда-нибудь. Если, конечно, будет такая возможность.
– Антон, в интервью в 2010 году, когда вам было ещё 26 лет, вы говорили, что хотите уехать на постоянное место жительство в Париж, потому что вы уже «переросли» московский уровень. Что вас остановило уехать за границу, почему продолжили работать в России? Приходят ли сейчас мысли о переезде?
– Мысли о переезде постоянные. И это непременно произойдет. Просто все элементарно упирается в деньги, точнее в их отсутствие. Всему виной моя организаторская деятельность и постоянные «привозы» некоммерческих фьюжн коллективов. Если бы я этого не делал, то давно бы смог себе позволить уехать. Моя мечта – это Лос Анжелес. Это эпицентр огромного количества гениальных людей. Но для этого нужно очень много свободных денег, потому что работы сразу там точно не будет. А еще более вероятно – не будет вообще. Даже величайшие музыканты современности сидят там без концертов и зарабатывают гастролями по Европе. Еще Нью-Йорк. Но в Нью-Йорке еще больше музыкантов, конкуренция просто бешеная. И тоже мало работы.
– А как же Париж?
– Насчет Парижа я остыл, пообщавшись с огромным количеством моих французских друзей. Там тоже тяжело очень. Да и вообще это касается почти всего мира - работы стало очень мало у музыкантов, занимающихся настоящим искусством. Все-таки период расцвета джаза и фьюжн музыки был в 60-70-80ые годы. Теперь народ интересует исключительно попса. Времена, когда пионеры фьюжн Weather Report собирали стадионы, увы, прошли. И я не вижу пока позитивных изменений в этом направлении в ближайшие годы. Но вообще это очень длинная тема для отдельного интервью.
При этом я все-таки постоянно летаю по всему миру, так что нельзя сказать, что я «остался в России». Я как бы базируюсь в Москве, но за последний год, например, в общей сложности в столице я пробыл максимум 2 месяца. В августе вот 3 дня, дай бог, наберется. Всю зиму я пересидел на Кипре, хоть и летал в Россию минимум раз в неделю. До этого подолгу был в Бангладеш, Китае и Нидерландах. Не сидится мне на месте, тут уж ничего не поделать. И я хочу быть постоянно в таком окружении для того, чтобы перманентно расти и развиваться. Потому что я все-таки люблю прежде всего музыку, а потом уже все остальное.
Версия для печати
