Денис Кузнецов: «Люди даже хуже относятся к успешному бизнесмену, нежели к заключенному»

– Денис, вы взяли с собой на чтение приговора сумку. Вы подозреваете, что решение будет вынесено не в вашу пользу?
– Нет, я не знаю, какое решение примет суд. Мы представили все доказательства, и нам остается верить, что суд примет справедливое решение.

– Как, по вашему мнению, сказались все эти события на вашей репутации?
– Сложно сейчас, ожидая приговора, говорить о таких вещах, но попробую. Знаете, у нас в России судебно-правовая система работает таким образом, что все уже понимают: не всегда то, что человек попал в тюрьму, означает его виновность. Может быть, поэтому осужденные по таким громким делам, как мое, воспринимаются обществом скорее как мученики, а не как люди, совершившие страшные преступления. Люди даже хуже относятся к успешному бизнесмену, нежели к заключенному. Сложно сейчас сказать, какая репутация лучше – мученика или бизнесмена. Все перевернуто с ног на голову.

– А с точки зрения бизнеса, повредило ли вам то, что вы провели девять месяцев в СИЗО?
– Когда я вышел, то несмотря на всю эту ситуацию, мне предлагали участие в разных бизнес-проектах. Это говорит о многом, правда?

– А у вас сложилось впечатление, что суд вас понимает?
– Остается только на это надеяться. После того как обвинение отказалось от корыстного мотива, все стало совсем непонятно. Что значит, убил из личной неприязни? Такое бывает, когда в пьяной драке собутыльники друг друга каблуками... Но в бизнесе?

– Почему, когда начались угрозы в вашу сторону – резали шины вашей машины, били стекла в медцентре вашей матери, вы не обратились в полицию?
– Я ходил и писал заявление, мне отказали в возбуждении дела.

– Скажите, вы видели тот самый окровавленный кошелек, который стал якобы доказательством того, что заказ выполнен?
– Если бы кошелек был, он был бы в деле. Как это воспринимать – взяли и выкинули вещественное доказательство?

– Как сейчас чувствует себя «Арт-Мастер»?
– Очень неплохо, даже установили несколько новых конструкций.

– Правда ли, что Гуселетов не получает ни дивидендов, ни информации о состоянии дел?
– Когда у компании 30 миллионов кредитов, сложно говорить о дивидендах, я их тоже не получаю. Не совсем понимаю, о чем он? На собраниях акционеров он присутствовал. Правда, каждый раз он поднимал вопрос о том, чтобы сменить руководство. Складывалось впечатление, что это единственное, что его интересует.

– Если все это дело было срежиссировано для того, чтобы забрать бизнес, почему, с вашей точки зрения, это не удалось?
– Все было рассчитано на то, что я быстро сдамся. Никто не думал, что все выйдет, как выйдет, и не особенно хорошо готовились. Поэтому и три года следствия. Если бы я в те первые часы подписал то, что мне давали, у них бы все вышло. Но это было невозможно – как бы мы отдавали те огромные кредиты, что взяли перед самым задержанием?

– Сейчас не жалеете, что не подписали? С деньгами бы разобрались, главное, что свободе ничто бы не угрожало?
– Сложно говорить, как было бы. Вдруг директор успешного предприятия непонятно с чего подписывает дарственную. Почему? И что он делал в СИЗО?

– Денис Борисович, мы не знаем, каким будет приговор, поэтому два вопроса. Если он будет оправдательным, чем займетесь?
– Не скажу. (Улыбается.)

– А если все же приговорят к лишению свободы?
– Вы знаете, что я уже был в тюрьме. И хотя я был обеспеченным человеком, я смог привыкнуть и к таким условиям. Но давайте все же дождемся приговора.

Из опубликованного
– Денис, как так получилось, что недавний парт­нер стал врагом?
– Мы начинали бизнес с моим другом Димой Чауниным в середине 90-х. Периодически появлялись люди с предложением войти в долю, работать под их «крышей». Примерно с таким же предложением и возник Владимир, с которым мы когда-то учились в одной школе. Он предложил занять денег, причем на абсолютно кабальных условиях. Я на них согласился, потому что тогда мне было всего 20 лет. В результате я не только отдал долг и проценты, но и свою долю в фирме. Когда Владимир стал вытеснять третьего партнера, говоря, что он ничего не делает, я постепенно согласился с ним. В результате Дима вышел из нашей компании, сейчас у него свой бизнес. Но я считаю, что это одна из самых больших ошибок в моей жизни.
«Бизнес-курс» № 20 (347) от 02.06.2010

Владимир Гуселетов: «С момента задержания Кузнецова я не получал ни копейки дивидендов в «Арт-Мастере»

– Владимир Владимирович, удовлетворены ли вы приговором, который вынес суд?
– Нет, я не считаю приговор справедливым по той причине, что подсудимому назначено слишком мягкое наказание. Кузнецов свою вину не признал, а те смягчающие обстоятельства, на которые сослался суд, я таковыми не считаю – Кузнецов не такой уж меценат, мать ребенка Кузнецова, насколько мне известно, – самостоятельный предприниматель и от него не зависит.

– Возможно, такой мягкий приговор стал результатом того, что суд оценил спорность некоторых моментов дела?
– Спорных моментов в деле нет, суд полностью поддержал фабулу предьявленного обвинения.

– Обвинение, как известно, изменило мотив с корыстного на личную неприязнь. Как вы думаете, почему?
– Причина, по которой прокуратура не стала поддерживать обвинение в корыстном мотиве, мне неизвестна.

– Вы участвуете каким-то образом в управлении «Арт-Мастером»?
– Нет. Я не имею доступа к хозяйственной деятельности предприятий, где имею 50% участия. Но я буду отстаивать свои права в рамках действующего законодательства.

– Как сказалась эта история на вашей репутации?
– На моей репутации эта история отразилась не лучшим образом, потому что в мой адрес было высказано много необоснованных обвинений и оскорблений со стороны обвиняемого. По этому поводу буду обращаться в суд.

– Были реальные потери?
– Да, несколько крупных договоров в строительстве не были подписаны. Мне сказали потенциальные партнеры, что это из-за того, что «непонятно, что у вас происходит». То же самое мне было сказано в некоторых банках, где я хотел воспользоваться кредитными ресурсами на развитие бизнеса. Кузнецов своими заявлениями в прессе создавал определенный отрицательный образ, и люди, которые меня не знают, поверили ему.

– Вы занялись политикой, чтобы как-то изменить ситуацию, сложившуюся вокруг вашего имени?
– Нет. Эта ситуация никоим образом не связана с моей общественной и политической деятельностью. Я имею определенную гражданскую позицию и активно участвую в политической жизни нашего города и области.

– Для вас ситуация закончена?
– Правда восторжествовала, однако, насколько мне известно, сторона защиты будет подавать кассационную жалобу в Верховный суд. До вынесения приговора Кузнецов долгое время провел в Москве, где, как я подозреваю, занимался поиском возможности как-то повлиять на приговор суда.

– Кузнецов сказал, что вы не получали своих дивидендов из-за кредитной задолженности на сумму 30 миллионов.
– Да нет там бешеных кредитов, тем более 30 миллионов. Как учредитель я не мог бы об этом не знать. Кредиты составляют не более десяти процентов от стоимости активов, что для нормально работающего предприятия не большая задолженность.

– Что для вас за время суда было самым сложным?
– Ну, я уже успокоился за это время. Но зато я понял, как легко можно очернить в глазах общественности человека. Такое может произойти с каждым. Журналисты освещали все с подачи Кузнецова, а я не стал нанимать армию блогеров, чтобы реагировать на каждую реплику.

– И последний вопрос – на что потратите 100 тысяч, которые суд присудил вам выплатить за причиненный моральный вред?
– На спортивную экипировку для омской сборной по дзюдо и на организацию федерации джиу-джитсу.

Текст: Юлия Стрельская. Фото: Ирина Губарева