Впервые в нашей рубрике герой, блестяще реализовавший себя в нескольких профессиях. Сергей Усов - в прошлом один из лучших пилотов гражданской авиации в Омске, в настоящем - владелец одной из лучших звукозаписывающих студий нашего города.

Александрова: Вы с детства мечтали стать пилотом?

Усов: Нет, конечно.

Александрова: Почему? Это же клас­сная мечта.

Лобанова: И вполне «сбыточная».

Усов: Это вышло случайно. Все, что у меня было к этой профессии, – это «охота к перемене мест». Побывать там, где ты никогда не был, весьма интересно. Пилотом я посетил тридцать стран.

Лобанова: Вам удавалось погулять, посмотреть?

Усов: В общей сложности я только в Иране прожил около трех лет, в Арабских Эмиратах – около полугода. Мы же очень много работали с туристическими компаниями, и когда приво­зишь туристов, вместе с ними там 10-12 дней отдыхаешь.

Александрова: Ностальгируете?

Усов: Ностальгии нет, не хватает свободы передвижения. Я, конечно, полетал бы еще на «Хоккере» (Hawker Bae-125) у Олега Владимировича (Шишов, гендиректор НПО «Мостовик» – «МС2»), как в последние годы. Реактивный самолетик восьмиместный, возили в основном его самого и других управленцев. Когда я стал прикидывать, чем буду заниматься после выхода на пенсию, выбор был очевиден: я всю жизнь параллельно с основной работой занимался музыкой и звукорежиссурой.

Александрова: К личным водителям предъявляют требование, чтобы был «плавный уверенный стиль вождения», а к личным пилотам?

Усов: Стабильность – признак мастерства (смеется). Если бы не кризис в 2009 году, я бы еще поработал в бизнес-авиации. Потому что разница с обычными авиакомпаниями огромная. Человек, имеющий определенный статус, должен его поддерживать. И если ему нужен классный пилот, он относится к нему соответственно, предоставляя все: от хорошего номера в отеле до общения. Кстати, Шишов – прекрасный человек. Очень интеллигентный и спокойный, невероятный трудоголик.

Лобанова: Он, наверное, спит только в самолетах.

Валерия Лобанова, светский хроникер «БК»

Усов: Честно говоря, мне кажется, он летал даже больше, чем его пилоты. К примеру – между рейсами экипажу требуется послеполетный отдых, а Шишов в этот момент садится в другой самолет и отправляется, например, в Москву. Это потрясающей работоспособности человек.

Александрова: Чем такие «топовые» клиенты отличаются от обычных?

Усов: Спокойствием абсолютным и отсутствием суеты.

Лобанова: А у вас на борту попадались пьяные психи, которые врывались в кабину и хотели «порулить»?

Усов: Нет, ну это же совсем идиотом надо быть, чтобы врываться в кабину. И за 13,5 тысячи летных часов я такого не помню. Тем более, зачем? В советское время люди угоняли самолет, чтобы выбраться из страны, а сейчас весь мир открыт. Угонишь ты самолет в Са­удовскую Аравию, и что дальше?

Лобанова: Надо раздавать команде шокеры или шприцы с успокоительным.

Усов: Как-то справляются же во всем мире без этого. В том же Иране летают секьюрити специально обученные. В СССР мы носили с собой оружие. Считалось, что пилот должен быть вооружен. Но опять же применение огнестрельного оружия в самолете – это смешно. Разгерметизация на больших высотах. А любой выстрел чреват разгерметизацией.

Лобанова: И как сейчас защищается летный состав? Молитвами?

Усов: Почему. Серьезная система досмотра, очень серьезная. Тот же Израиль – не сравнить, кстати, насколько она там жесткая.

Лобанова: Прощупывают даже...

Усов: Все что угодно. И все люди адекватно к этому относятся, потому что помнят о терроризме.

Лобанова: А правда, что он такой завлекательный – секс в туалете самолета?

Усов: Да глупости это все. Я могу рассказать об этом!

Александрова: Давайте!

  Саша Александрова, главный редактор «МС²»

Усов: Вы вообще были в туалете самолета? Это же очень неудобно. Очень мало места (смеется).

Александрова: Ловили парочки пассажиров за этим делом?

Усов: Ни разу. Подавляющее большинство случаев – это просто разговоры.

Лобанова: То есть это технически невозможно или интерес пропадает, когда люди видят будущее «место любви»?

Усов: Для этого есть более приятные и подходящие места. Элемент экстрима к этому имеет довольно далекое отношение. Я считаю, что заниматься надо либо сексом, либо экстримом. Совместить, в принципе, возможно, но... Никогда не думал на эту тему, честно.

Александрова: В кино пилотам тяжело строить личную жизнь, они всегда где-то между Москвой и Лондоном.

Усов: Это реальная проблема. Среди семей, которые я знаю, всего несколько живут нормально. Практически все браки распадаются. Очень сложно совместить – никто тебя не будет ставить в одну смену с твоей половинкой, это редчайший случай и такое очень сложно согласовать.

Александрова: А как ваша жена относилась к этой работе?

Усов: С трудом. С большим трудом.

Лобанова: Представляю, это как будто вы все время в армии. Все время она вас откуда-то ждет. Только там вы не в казарме, а на курортах Египта.

Усов: Жена тоже творческий человек – она художник, поэтому понимает. Самое интересное в полете – это когда ты смотришь с неба на землю, и не через иллюминатор, а именно из кабины пилота. Летишь, допустим, в Барселону, трасса идет через Швейцарию. Видишь Монблан, озеро, Женеву. И знаешь, что вот это – именно они.

Александрова: Тридцать стран, а есть любимая?

Лобанова: Россия не считается!

Усов: Кипр, Африка. Я люблю там бывать. Но жить я люблю здесь.

Александрова: И здесь вы решили открыть небольшой бизнес – звукозаписывающую студию.

Усов: Звукозапись – это не бизнес. Тем более в России, в Омске. Это диагноз.

Лобанова: Почему?

Усов: Для бизнеса слишком нерационально. И как человек без музыкального образования, в возрасте может применить себя в музыке? Петь в кабаке – это смешно. Я это все уже проходил. А так – я работаю с молодыми ребятами, талантливыми. Иногда не очень талантливыми. Иногда совсем не талантливыми, но очень творческими.

Лобанова: У меня друг – ваш коллега. И, бывает, придет к нему девочка – без слуха, без голоса, без мозгов. И хочет крутую песню записать, дает 15 000 рублей. И они страдают, но делают.

Усов: Мы стараемся от таких клиентов отказываться. Я объясняю, что ни она от результата удовлетворения не получит, ни мы удовлетворения не получим. Да, мы за вас допоем то, что вы недопели, да, нотки поставим на место. Но у человека непоющего другая энергетика. Единственное, чего не может сделать звукорежиссер – это энергетику.

Лобанова: Но можно спеть плохо и эмоционально, а потом доработать. Нет?

Усов: Он никогда правильно не передаст эмоцию. Для этого должен весь аппарат работать правильно, его «инструмент» – голос – должен быть настроен, он должен им владеть. У меня принцип только один: в любой работе ты либо становишься профессионалом, либо не занимаешься ею вообще. И если уж я решил чем-то заняться, то должен делать это так, что «мама не горюй». И никак по-другому.

Фото: фотостудия PANAMA
Текст: Валерия Лобанова