Лобанова: Игорь, почему все говорят, что бодибилдинг – очень дорогой спорт? Вам же не нужны ни снаряды, ни комплекты купальников в стразах.

Гаврик: У меня в год уходит примерно 400 тысяч на спортивное питание.

Лобанова: Как бодибилдеры находят себе спонсоров?

Гаврик: Ха. Это у вас спонсоры.

Александрова: А у вас – богатые бабушки-спонсоры?

Гаврик: Иногда помогают клиенты, которых тренируешь и которые неравнодушны к спорту. Но в основном все своими силами. Сейчас я сам занялся бизнесом и однозначно решил для себя – 10-20 тысяч рублей на каждые соревнования отдавать в призовой фонд. Потому что спорт нужно поддерживать хоть как-то.

Лобанова: Есть такое мнение, что бодибилдеры – это мачо-неудачники, которые собирают вокруг себя толпы телочек, падких на большие бицепсы. А вы вот такой серьезный, глубоко женатый человек.

Гаврик: Мне всегда хотелось уюта, тепла, отношений. Распылять энергию на большинство можно разве что по молодости. Это нормальный отбор, если в итоге мы находим нужного человека. Я нагулялся до тридцати. Работал охранником в «Кристалле», а это же танцы каждый день (смеется). У меня был опыт совместной жизни с девушкой, которая танцевала стриптиз. Сейчас у меня другие цели и задачи.

Александрова: Вы, наверное, выбирали себе женщин с идеальным прессом и «королевскими бедрами».

Гаврик: Как-то мне сказала одна девушка: «Хм, Игорь, у тебя, наверное, очень высокая планка». Да нет. Конечно, всегда вижу, что и где можно убрать, доделать – и я это могу.

Лобанова: Ну ни за что не поверю, что вы могли бы влюбиться в девушку... с обвислой попой, например.

Гаврик: И правильно делаете (смеется).

Александрова: Так и жену, наверное... Сначала подкачал, потом женился.

Гаврик: Насчет мачо... Ну, стереотипы какие есть: «большой шкаф – маленький ключик», «они все деревянные», «это сплошная химия»...

Александрова: Вот с этого места поподробнее.

Гаврик: Ну, всех моих бывших любовниц собирать не будем... чтобы обсудить, каков я.

Александрова: Раз есть кого собирать, значит, минус один стереотип.

Гаврик: Элементарно: у меня есть супруга. Насчет неупругости членов. Бодибилдинг в России начинался в 90-х, и все это было нелегально. Соответственно многие вещи делались и принимались неправильно. Стереотип какой: все качки – деревянные дебилы. Так и было. Какое-то время. Интеллект им был не нужен, потому что в 90-е вопросы решались по-другому.

Лобанова: А как насчет химии?

Гаврик: Конечно, все химия. А вы зна­ете, что самая обколотая антибиотиками еда – это курица? А в период подготовки к соревнованиям я должен съедать по две-три тушки в день. Не рождается сверхлюдей, забудьте вы эти сказки. Все на стероидах – и я в том числе. Другой вопрос – что, в каких количествах и какого качества ты в себя вливаешь. Я не импотент, у меня здоровый цвет лица. Все работает. Но кто-то перебирает с этим. У нас ведь всегда так: если качок, значит, тупой. Если боксер, значит, дебил. Если девушка на джипе дорогом – значит... оральными утехами заработала.

Лобанова: Согласитесь, у вас очень своеобразный вид спорта. Вы же не ядро толкаете. Вы стоите на сцене, а вами все любуются. Это нарциссизм какой-то.

Гаврик: Да, по пловцу никогда не видно, что он мастер спорта по плаванию. По качку всегда видно, что он качок. Естественно, мне нравится. И сейчас, после операции, когда нельзя заниматься, не очень нравится. Но нарциссизм прошел еще по молодости. Мне 34 года, я давно в спорте, и это уже несерьезно. Раньше меня особенно привлекали, знаете, стекла в седанах, потому что они под небольшим углом и, когда мимо проходишь, отражают бицепсы немного увеличенными. Нам, мужчинам, вообще нравятся увеличенные отражения.

Александрова: Вы общаетесь с женщинами-бодибилдерами. Что вообще женщины делают в этом виде спорта?

Гаврик: Ну, мы же знаем, что все люди разные. И если человек – гомосексуалист, можно его за это осуждать или нет...

Александрова: Это вы издалека начинаете или...

Лобанова: Они все лесбиянки?

Гаврик: Нет, не все. И с либидо у них все в порядке, я проверял.

Александрова: Это из серии «Ты меня не хочешь, но я тебя заставлю»?

Гаврик: Бывало. Правда, не со мной.

Лобанова: То есть вот эта женщина, которая не в один день такой стала, берет и целенаправленно делает с собой вот это все.

Гаврик: Да. Многим это нравится. Вспомните Олимпиаду в Пекине, где маленькие китаянки-тяжелоатлетки рвали штанги. Эти девушки совсем не похожи на девушек. Тяжелая атлетика – это вообще жесть. Полная жесть. Самый тяжелый вид спорта по травмам, по потреб­лению препаратов.

Лобанова: А вы видели мужчин, которым такие девушки нравятся?

Гаврик: Да, конечно.

Александрова: Значит, они есть.

Гаврик: Это же дело вкусов. (Лере) Вот попадется тебе молодой человек,
который будет кайфовать от твоей внешности. Он, возможно, сам будет очень худой, но это будут его вкусы. А другой скажет: «Не, мне нужно похудее».

Лобанова: Я вообще с тех пор, как у меня по­явился интернет, узнала, сколько в мире извращенцев, которые любят жирных. Не полненьких, а жирных.

Гаврик: Это таких, которых в Америке показывают как жертв «Макдо­нальдса»?

Лобанова: Именно, таких «гамбургер-леди».

Гаврик: Когда я весил 90 кг, мне поставили ожирение. Я стою раздетый, улыбаюсь: «Ребят, какое ожирение? Напишите «мышечная гипертрофия». Отвечают: «Ну ладно, да...» Для тела все равно тяжело носить такой вес. Больше 100 кг – это уже тяжело для суставов, печени. Если ты не Валуев, конечно.

Лобанова: Скажите, а раз Россия упорно приближается к США по уровню ожирения, вас не вгоняют в депрессию люди на улицах?

Гаврик: Это же их дело. Главное, чтобы человек был джентльменом либо леди. Культурный человек делает так, чтобы другим людям было комфортно рядом с ним. А тому человеку, который ночью орет, топает и играет на гитаре, плевать на других людей. Он, грубо говоря, плевал на них, и неважно, как он выглядит. Мы все разные – кто-то хочет заниматься спортом, кто-то нет. Главное – чтобы тем, кто рядом, было хорошо.