На творческой встрече известный кинорежиссер дал обещание «говорить на языке, который называется «искренность». «МС²» решил процитировать ответы Никиты Михалкова на вопросы омских поклонников.

Я хотел бы признаться в любви к этому краю. Если есть у страны душа, то она находится не в Москве, а по всей России, и, может быть, в Сибири в большей степени.

Моя мама говорила: «Воспитывать надо, пока лежит поперек, как только лег вдоль - воспитывать поздно». Слово «воспитание» было выжжено в нашей стране. 

Как-то Тема и Анечка (дети Михалкова - ред.) стали просить черепашку. «Хотим черепашку». - «Вы же не будете ей заниматься. Она рождена для другой жизни. Держать ее на даче будет сложно. Давайте заведем ее в школе». Проходит день, два, просьбы не прекращаются: «Хотим черепашку». Хорошо. Прихожу домой, в коробочке трава, молоко, а черепахи нет. Час ночи. Я к детям: «А ну-ка встали! Ищите!». Ночь. Они ходят с фонариками. Мама в ужасе. «Ищите. Это живое существо, вы мне обещали за ним смотреть». В 7 утра зареванные, перемазанные, они приносят мне черепаху. «Папа, давай отдадим ее в школу». Самое главное, когда человек сосредотачивается на слове, данном им, на том, что он обещал. На уважении к живому существу и, следовательно, к тому, что делаешь.

Если ты несерьезно относишься к тому, что говорит трехлетний ребенок, - значит, ты воспитываешь в нем несерьезность к словам.

Не буду говорить про ЕГЭ, но будь оно не ладно. Отсутствие экзаменов ни к чему хорошему не приведет. Если можно говорить о санкциях против России - это воспитание последних 20 лет. Первое и последнее - обучать по 60 учебникам. Дело не в единомыслии, а в том, что страна и народ – это дерево: корневая система, ствол, листья. И даже если случится такой же ураган, как у вас сейчас (творческая встреча прошла в субботу, 26 апреля - ред.), то его ничего не может сломить.

Народу необходим национальный иммунитет. Ты должен знать, откуда ты и зачем. Без уважения к прошлому и настоящему не может быть страны. И как говорил Король Лир: «Должен знать, за что готов умереть».

Мы Украину потеряли сами. Невозможно существовать, не разговаривая, не интересуясь тем, что происходит.

За 20 лет мы сильно изменились. Кто-то сгинул, кто-то продвинулся, кто-то остался и возмущается. А кто-то растет. И если приходят на Болотную площадь - значит действительно есть что сказать. Но они не лезут на трибуну, потому что знают, что тем, кто там стоит, есть куда уехать. Сто процентов. Любые возмущения дают чувство значимости.

Не нужно думать, что все само рассосется. Путин замечательную фразу сказал: «Если не мы, то нас». И людей, которые хотят расти, созидать, становится все больше.

Я бесконечно благодарен Обаме и его команде - дай Бог им здоровья. Они развернули нас к себе. Мы что - не понимаем, что должны питаться своими продуктами, строить свои машины, развивать военный комплекс? Все это мы можем. Нужно только обратиться. Если мы воспользуемся возможностью, то сумеем доказать, что мы великая страна и великий народ.

Считаю и говорю это публично: если мы хотим двигаться дальше, то должны понять, что 20 лет назад в нашей стране было осуществлено преступление.

Я не понимаю, когда говорят: «Крым присоединили к России». Во время взятия Севастополя погибло русских вдвое больше, чем американцев за всю войну. Мы не присоединили Крым, мы просто вернули его домой.

Любите, не любите Путина, уважайте его, не уважайте - он вошел в историю России навсегда. Только тем уже, что, не боясь, сумел отстоять национальный интерес. И это историческая справедливость, с ней надо смириться - это я говорю и коллегам на Украине. Наш президент очень изменился. И он ведет себя как самостоятельный лидер страны.

Крым сегодня - один из мощнейших импульсов, который, дай Бог, послужит объединению русского народа. Это потрясающий шанс для собственного возрождения. Сегодня у нас, может быть, последняя возможность сосредоточиться. Если не упустим ее, то мало никому не покажется.

Мы оживаем, когда нам плохо.

Я против того, чтобы кого-то хватать за грудки и что-то ему доказывать. Если так думает - его право.

Они (иностранцы - ред.) не понимают: чем больше нас давить, тем страшнее мы будем разгибаться. Это не входит в европейское сознание. Но если пружину вкручивать, вкручивать, а потом надавить, то она развернется так, что ей самой будет страшно.

Американцы не понимают одной вещи: нельзя считать, что воевала страна, если она воевала не на своей территории. «Поливать» ракетами на невидимых тебе людей, не зная, кто внизу, - это другая война.

А когда к нам было позитивное отношение? Когда мы были милы Западу? С 12 века о России писали Бог знает что. Ненавидели, презирали, но никого лучше  Пушкина, Гагарина родить не смогли.

Мне вдруг вспомнился один курьез. Людмила Гурченко, с которой мы должны были сниматься в любовной сцене в «Сибириаде», сломала ногу на другом фильме. Нам пришлось срочно искать замену. Рядом со съемочной площадкой ходила девушка, по комплекции напоминающая Гурченко. Скромная такая, в руках веточка, только что поступила в медицинский университет. На замену согласилась, вот только режиссер ей не объяснил, что за сцена и что надо делать. И вот мы в плащ-палатке, я скромно прилег рядом. Режиссер кричит: «Камера, мотор!». И давай на этой Кате... «Стоп, снято!». Я тут же в сторону - жду реакцию Кати. И вдруг она спрашивает: «А как фильм будет называться?»

Я не снял ни одной картины ради денег и славы. Не снимал заказного кино или  «к дате». В интернете про меня всякое пишут - лаять можно сколько угодно, но в лицо мне не могут сказать, что я сделал что-то плохое. Все мои картины о любви.

После фильмов «Вокзал для двоих», «Жестокий романс» меня завалили письмами. Однажды звоню в приемную, прошу соединить с каким-то начальником, а секретарь: «Вы Никита Михалков? Не верю! Спойте «Мохнатого шмеля». Пришлось петь (улыбается).

Совершенно убежден, что фильм «Утомленные солнцем-2» найдет своего зрителя.

Награды мне не мешают жить. Картина как ракета - отлетела и живет дальше. Бог дал мне легкость по отношению к «грузу» работы. Я его совершенно не чувствую.

Люблю омскую охоту. А что касается подарков, которые получал в вашем городе. Мне как-то подарили икону, когда освещали храм.

Праздного чтения у меня мало. Люблю Прилепина - резкий, но есть у него что-то живое. Одна из книг, которую читал не так давно, и она мне понравилась - Максим Кантор «Красный свет».

Я не пытался быть понятным. Я хочу быть понятым.

Мое главное достижение в жизни? Что сижу я в Омске: никакое кино не привез, не рассказываю никаких баек, песен не пою, а мы просто с вами общаемся.

Как-то мы работали до поздней ночи, проголодались ужасно. Попросили секретаря найти место, где можно поесть: поскольку была уже глубокая ночь, многие рестораны и кафе уже закрылись. И вот привозят нас к клубу с названием Night Flight, возле которого стоит негр-вышибала. Заходим - там стриптиз, проститутки - в общем, полный набор ночного клуба. Мы поднимаемся куда-то на балкон, садимся за столик и быстро начинаем есть, чтобы скорее сбежать, пока еще тусовка в клубе не вошла в кульминацию. И тут ко мне подходит молоденькая очаровательная девушка - валютная проститутка, но красавица - дает мне листок и просит дать автограф. «Вы откуда?» - «Из Саратова. Спасибо за автограф, я воспитывалась на ваших фильмах». На этой оптимистической ноте я закончу.

Екатерина Черненко
Фото: Ирина Губарева