– Алексей, в настоящий момент создатели американского сериала «Настоящий детектив» пишут сценарий третьего сезона. Вы бы нашли себя в таком проекте? Вам интересен такой жанр?

– Да. Уверен, что нашел бы. Мне интересен этот сериал. Смотрел оба сезона. Конечно, считаю, что нельзя было менять Макконахи и Харрельсона во втором сезоне. Винс Вон крутой, но сценарий второго сезона чуть слабее. Многим проект вообще не нравится: почему там все так долго, почему они едут в машине и молчат, почему мы должны это смотреть. Но меня это и завораживает! Это гениально выдержано с точки зрения жанра.

– У вас есть любимые сыщики?

– Шерлок Холмс. Это же прекрасно. И в кино, и в литературе, и в сериале с Бенедиктом Камбербэтчем.

– Что у вас отнимает большую часть жизни?

– Работа. Хотя работой я ее и не называю. Это и есть моя жизнь. Вот сейчас сидим и говорим с вами о кино – так же я говорю об этом и с друзьями.

– Есть вещи, которые раздражают вас сильнее всего?

– Спешить и опаздывать. Когда не хватает времени. Мне нравится размеренность во всем. Когда не надо бежать. Я не волшебник, я только учусь, поэтому стремлюсь составлять день так, чтобы не торопиться. Надо внимательно подходить к расписанию. Иначе ничего не получится. Едешь в пробке и опаздываешь – начинает трясти. Зато если никуда спешить не надо, появляется ощущение внутреннего спокойствия. Важное и нужное для меня.

– В начале апреля вы с Ириной Старшенбаум побывали в Риме. Какие ощущения?

– Европа прекрасна во всех проявлениях. Италия – тоже. Атмосфера, люди, ментальность, их спокойствие – это замечательно. Сидишь в ресторане, никто не обращает внимания, никто не мешает, всем без разницы, во что ты одет,  главное, что внутри тебя, в воздухе пахнет свободой. Таким образом я отдыхаю больше, чем на море. Когда мы ходим по городу, по маленьким улочкам и напитываемся культурой, историей. Бабушки с дедушками спокойно прогуливаются, вечером выпивают по бокальчику вина. Там хочется красиво одеваться, дышать свободой, происходит что-то магическое внутри.

– Ваше шоу #Зановородиться – по сути моноспектакль, с которым вы отправляетесь в тур по стране. Что это для вас? Работа, попытка прислушаться к себе, нащупать внутренние резервы или ощутить природу перерождения?

– Все перечисленное. Но не работа. Это исповедь. Изменение сознания на определенное время. Думаю, каждое шоу будет отличаться от предыдущего. Потому что раз от раза это экстремальные условия существования. Каждый раз я забрасываю героя в неизведанные миры. Это исповедь героя. Но и моя тоже.

– Исповедь – тяжелая штука.

– Очень.

– И как себя чувствуете после спектакля?

– Хорошо. Потому что происходит взаимообмен энергией со зрителем. Публика реагирует тепло. Наверное, потому что люди всегда чувствуют искренность. Зритель рассматривает актера под микроскопом. Он чует фальшь. Если зритель увидит вранье, он будет отвлекаться, и работа не произведет на него впечатления. Серьезная работа останется в сердце – и это важно для меня. Взаимообмен – это другая природа, материя, которую нельзя сравнить ни с чем. После спектакля примерно такие же ощущения. В «Гамлете» (актер играет главную роль в этом спектакле в театре Ермоловой) есть несколько сцен, когда происходит магия между мной и зрителем. #Зановородиться – это цикл, полностью состоящий из таких эмоциональных всплесков и пиковых сцен. Самый лучший тренинг для организма актера. И сильное испытание для меня. Потому что я ничем не защищен. В такие моменты я один на один со зрителем. И с собой.

– Если говорить о кино или телевидении, вас нередко используют в комедийных или мелодраматических амплуа. При этом внутри вас заложен глубокий потенциал трагика. Что бы вам хотелось сыграть самому?

– Раскольникова. Или Гамлета в кино – там есть крупные планы, это совсем другое. Комедийных ролей, на самом деле, у меня не так много. Взять, к примеру, Гоголя из сериала для ТВ-3. Это же вообще другая планета.

– Каково вам было в шкуре классика?

– Интересно... И в гробу побывал, и царапал обшивку, все было. Но этот проект не биографический, он фэнтэзийный. По мотивам жизни и произведений, скажем так. Нам не хотелось сделать идеальное сходство с классиком, нам важно было заглянуть во внутренний мир Гоголя. Чтобы узнать, насколько этот мир был яркий, сумасшедший, невротический, болезненный, непростой, космический, невероятный. Каждая сцена требовала необыкновенных эмоциональных затрат. И это то, что надо актеру, понимаете? Мне постоянно хочется сделать что-то новое, по-другому, особенное, непредсказуемое, свое. Думаю, пока такое желание живет, это здорово.

– Первый сезон «Полицейского с Рублевки» видели?

– Да, конечно!

– Есть ощущение, что что-то хочется поправить? Или выполнили план на 200%?

– Мне сложно судить. В первом сезоне было много импровизации. Во втором она тоже сохранится, но Илья Куликов (сценарист и режиссер проекта) писал новые серии, отталкиваясь от меня. От актера, с которым он познакомился. От тех импровизаций, которые мы придумали раньше. Второй сезон добавил в плане драматургии отношений Гриши с женщинами. Будет более глубокое погружение в личное пространство героя, и это не вызывает столько смеха, сколько обычная жизнь Гриши. Зрителю увлекательно будет понаблюдать за ним в разных проявлениях. Думаю, в какие бы обстоятельства мой герой не попал, смотреть на него будет всегда интересно.

– Новые серии подразумевают трансформацию вашего героя? И вообще стремится ли он к изменениям?

– Персонаж с точки зрения драматургии непростой. И непредсказуемый. То, куда его выводит жизнь и окружающие люди, зачастую загадка для меня самого. Наблюдаю и удивляюсь – ничего себе! Могу сказать, что Гриша сохранит юмор, для него это важно. Он привык жить яркой жизнью, не хочет размениваться на скучную и тусклую обыденность. Гриша живет смело, честно, ярко и поступает справедливо. Пожалуй, это и есть его развитие.

– Похож ли он на вас? Хотя бы в отношении спонтанности и непредсказуемости.

– Илья Куликов говорит, что если бы я, Саша Петров, работал полицейским на Рублевке, вел бы себя примерно так же. Эту мысль я осознал и в какой-то степени соглашусь.

– Любовный треугольник, в который заключен Гриша, мешает ему разобраться в себе? Или это человек, не склонный к рефлексии.

– Нет, он часто рефлектирует. Гриша – думающий человек, серьезный и талантливый. Другое дело, что он не показывает это всем. Но во втором сезоне «Полицейского с Рублевки» мы заглядываем за эту шторку. Зрителя это должно заинтересовать.

– Он обречен на вечные метания?

– Гриша – сильная личность, и оттого все в его жизни непросто. И так будет довольно долго. Потому что он живет другой жизнью. Не той, которой живет большинство. Он честнее к себе, из-за этого ему сложнее.

– Трюковые или экстремальные сцены были на съемках?

– Довольно много. Хотя «Терминатора» или «Человека-паука» мы не делали. Это и не требовалось. Старались максимально искренне и проникновенно показать героев, их отношения и характеры. Второй сезон будет ярче – есть чем удивлять и куда идти. Повторить то, что было в первом сезоне, мы не хотели. При этом основные сюжетные линии остались. Например, Измайлов – Яковлев. Гриша никогда не перестанет издеваться над начальником, потому что тот выдает себя и реагирует на провокации. Но глубоко в душе Гриша любит шефа, по-дружески относится к нему. Просто не может по-другому.

– Во втором сезоне их отношения дойдут до критической точки – Яковлев застрелится?

– Это мы узнаем из эфира. Могу сказать, что предпосылки к этому есть. Каждый раз Гриша перегибает палку, и Яковлев находится на грани срыва. Если бы такое происходило в жизни, было бы просто не-смеш-но. Но мы видим это на экране, поэтому и смеемся.

– Отношениями с сестрой Измайлов будет озабочен?

– Конечно. Он же любит ее и понимает, что он для нее – единственный родной человек. Для Гриши это крайне важно. Он всегда будет беспокоиться о ней и вытаскивать из разных ситуаций.

P.S. «Полицейский с Рублевки в Бескудниково», с 22 мая в 21.00 на ТНТ

Фото: ТНТ
16+