Валерия Лобанова, светский хроникер «БК»
Михаил Шивляков, чемпион турнира Arnold Classic
Ирина Ильиченко, редактор сайта «МС²»

Ильиченко: Михаил, вы не только выдающийся спортсмен, но и примерный семьянин. А где вы с супругой познакомились?
Шивляков: На мужском стриптизе.
Лобанова: Серьезно? А сами могли бы стать стриптизером?
Шивляков: Я бы мог работать кем угодно. Единственное, чего я при этом хочу – оставаться собой. Я работал даже на должности, которая называлась «упаковщик-сортировщик мешков для сахара». Сталлоне, например, все осуждают за то, что он в порнофильме снялся. Никто же не разбирается, какие у него на то причины были. А все равно – собака лает, ветер носит. Возможно, это был его выбор, чтобы продвинуться в Голливуде, зацепиться...
Лобанова: Так он же там ничего «криминального» не делает. У него в этом фильме роль чуть ли не в ­массовке.
Ильиченко: Да, он же в самой порнографии не участвует.
Шивляков: Я ее не смотрел, в отличие от вас (смеется). Суть в чем – где сейчас он, и где осуждающие? Каждый идет по жизни теми шагами, которые он себе сам представляет. Единственное, что нам оставлено Богом – право выбора. И любой выбор я считаю правильным.
Лобанова: Вы боитесь старости? Представляли себя старичком?
Шивляков: А зачем бояться неизбежного? Конечно представлял! Я куплю себе расческу для бровей. Выйду на улицу. Буду сидеть, расчесывать брови и подкалывать всех проходящих: «Ну ты дрищ!».
Ильиченко: До самой старости планируете таскать тяжести?
Шивляков: Я не планирую ни-че-го. Я иду своей дорогой.
Лобанова: Мне всегда было интересно – что чувствует и о чем думает мужчина в тот момент, когда поднимает зубами грузовик... или что-то вроде того?
Шивляков: Я получаю удовольствие. Без этого нельзя. Мне нравится, что наш спорт сродни богатырским забавам – кто быка поднимет или пень выкорчует. Кстати, у меня всегда показатели лучше, когда мой противник сильнее меня. И на легких снарядах я себя чувствую хуже, чем на тяжелых. Спортсменов я делю на две категории: «думающие» и «не думающие». Вторые – которым все легко, они быстро набирают мышечную массу, но за них думает тренер. Они могут быть сильнее меня, но психологически они слабые. Дурь природная есть, а бойцовских качеств нет. Первые – у которых страсть к спорту перерастает в фанатизм. Например, мне  было интересно, каким я вырасту, рассчитывать на несколько шагов вперед. Мой первый спортивный разряд в жизни был по шахматам.

Лобанова: Мне знакомые пауэрлифтеры рассказывали, что во время поднятия тяжести они думают о том, как... простите, не пукнуть.
Шивляков: Были моменты прям на помосте, на соревнованиях. Я разминаюсь, коллега выходит выступать. И в самый ответственный момент... И в зале сразу: «Хи-хи-хи!». Он заканчивает подход, ставит штангу, поворачивается и – в сердцах: ­«Дур-р-раки!!!»
Многие после этого не выходят на соревнования, ломаются психологически. У нас же это не модно (но набирает обороты) – сходить к психологу, поговорить. В школе олимпийского резерва есть психолог. Особенно он нужен лидерам, от которых требуют сверхрезультатов, а они не могут. И у них появляется страх. А страх – это конец. Потому что его нельзя контролировать.
Я так же молодых ребят гоняю на тренировках: «Ох ты дрищ! А ты чего майку снял? Тебе еще лет 10 майку снимать нельзя!». На первый взгляд, я их просто унижаю. Возможно, я так себя веду, потому что меня так воспитывали. Многие обижаются, и я позволяю им в свой адрес что-нибудь ответить. Аж краснеют от злости, соберутся и говорят: «Сам такой!!!».
Лобанова: Ваш тренер Василий Грищенко кажется более мягким человеком...
Шивляков: Как в Китае его назвали... Вася-няня. Подходят, спрашивают: «А у тебя Вася – няня?» – «Почему?» – «Он тебе полотенчико принесет, покушать принесет, водички принесет». Я подумал и отвечаю: «А, да, Вася – няня».
Ильиченко: Силовой экстрим – это же совершенно безумные травмы.
Шивляков: Видите, кусочка нет? (Показывает руку.) Мышца рвется и ползет вверх.
Лобанова: Зря еду заказали...
Шивляков: «Когда полностью оторвется, пару надрезиков сделаем, пару шурупов вкрутим и пришьем. А так – поднимай пока тяжести», – сказал мне врач. Первая Америка, Китай, Америка, Москва, Америка... (Осматривает и пересчитывает шрамы.) Плохое же всегда лучше запоминается.
Ильиченко: Не хотелось бросить все это?
Шивляков: Молитва с чего начинается? С благодарности за то, что есть. А что там дальше? Нужно понять, какая невзгода дана тебе для того, чтобы бросить, а какая – чтобы стать испытанием. Прометей кто такой был, помните? Вот и я стараюсь молодым этот огонек подарить.