Сегодня в Драмтеатре участники кинофестиваля «Движение» встретились за «круглым столом», чтобы обсудить актуальную проблему – «Нужна ли цензура в российском кино?» Модератором обсуждения был киноэксперт, первый замглавы Союза кинематографистов России Олег Иванов.

Началась встреча с того, что все по очереди коротко сформулировали: «за» они или «против». Голоса разделились примерно поровну, при этом присутствовавшая делегация начинающих авторов «короткого метра», к неприятному удивлению многих старших товарищей, практически единодушно заявила, что цензура необходима. «Конечно, цензура нужна!» – говорили они. – И самоцензура тоже!»

Дальше начали выяснять подробности: кому нужна цензура, кого нужно защищать таким образом и от какого именно воздействия. Тут стоит сразу уточнить, что обсуждение как таковое с попытками выработать некое новое отношение к проблеме не состоялось. Люди формулировали своё собственное вИдение, подкрепляя его историями из жизни. Скажем, Иванов рассказал, как он смотрел кино на каком-то «культурном мероприятии» в Шали, что в Чечне.

– Мы смотрели этот фильм, – говорил Иванов, – и в какой-то момент я увидел, что будто бы чья-то голова заслонила часть изображения. Нет, это была не голова: просто кто-то, видимо, взял лист бумаги или что-то ещё прямоугольное и закрыл часть кадра. Человек, стоявший у кинопроектора, решил, что часть изображения мне видеть нельзя. И самое интересное: никто особо не возмутился тогда. И я особо не возмутился...

Видимо, эта история должна была в первую очередь показывать, что цензура опасна ещё и тем, что с ней легко смириться.

– Скажите, это вообще было законно? – спросил Иванов у присутствующих.

Те отвечали вразнобой, но отрицательно.

Кинокритик Стас Тыркин выступил с радикальных позиций:

– Никакая цензура не нужна. Категорически. Конституция и Уголовный Кодекс...

– Тоже не нужны! – раздался голос какого-то шутника.

Тыркин, не реагируя на стёб, продолжал:

– Конституция и Уголовный Кодекс существуют – и там написаны все возможные запреты. Больше ничего не нужно.

Радикала Стаса попробовали поправить:

– Хотелось бы послушать кинокритиков, у которых есть дети, – заявила одна из участниц. – У них будет совсем другая позиция.

Но не тут-то было:

– Я обладательница трёх детей, – сообщила очередная выступающая. – И я знаю, что главное – не что дети видят, а как они видят, какие при этом получают комментарии. Я водила своего 6-летнего ребёнка на фильм «до 18», и ничего ужасного он там не увидел.

Отдельно противники ограничения свободы слова прошлись по религиозной цензуре, напомнив остальным, что это отвратительное и совершенно неприемлемое ханжество. С этим, кажется, никто спорить не стал.

Ответная реплика прозвучала из уст пожилого мужчины, похожего на Мишеля Пикколи. Он сидел поодаль от стола и к миру кино, видимо, прямого отношения не имеет.

– Когда я иногда смотрю кино или сериалы, – начал он, – я даже не знаю, что за люди это сняли...

Дальше речь шла о сознательном глумлении над основами нравственности и морали, об эстетизации насилия и о необходимости защитить людей, которые формируют свои нравственные устои, в том числе и благодаря телевидению. Говорил оратор на удивление гладко, явно тщательно подготовившись заранее, и временами это даже походило на эпизод какого-то перестроечного фильма.

Ответом стало предложение использовать «институт рекомендаций».

– Вот, например, иду я в кинозал с 6-летним сыном, – начал объяснять ещё один участник «круглого стола», – а мне билетёрша говорит: «Вашему ребёнку смотреть этот фильм не стоит...»

Нужно ли следовать ценному совету билетёрши, осталось не вполне ясным.

Видя, какая чаша весов склонилась ниже, одна из дебютанток-короткометражисток решила уточнить свою позицию и позицию коллег:

– Говоря, что мы за цензуру, мы имели в виду разделение на некие авторские вещи и формальные. Вот в формальных вещах – да, там желателен некий контроль... Может быть, мы так сказали потому, что ещё не сталкивались с такими вещами и исходим из другого контекста...

Люди постарше выразили свои облегчение и одобрение. На этом «круглый стол» и закончился: без выработки общих решений и рецептов. Такую задачу, по-видимому, никто и не ставил. Главное другое – большинство всё-таки цензуры не хочет. И это можно только приветствовать.

Николай Эйхвальд