Чем Корабельников похож на Березовского

Ровно месяц в новой должности отмечает начальник ГУПТР Сергей Корабельников. В интервью «МС²» пресс-секретарь губернатора поделился своими профессиональными табу, мнением о Ткачуке и Старовойтове и одним старым анекдотом.


ТОТ, КТО ГОВОРИТ, ЧТО ДЕНЬГИ ДЛЯ НЕГО НЕ ИМЕЮТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ, ИЛИ ЛЖЕЦ, ИЛИ МОНАХ, ИЛИ ПОЛНЫЙ НЕУДАЧНИК

– Сергей, возьмем расхожую фразу «репутация дороже денег»: для вас это теорема, аксиома, спорное утверждение?
– И аксиома, и теорема. Априори не требует доказательств, но если нужно, то легко могу их привести.

– Что вы в принципе вкладываете в понятие «репутация»?
– Это отношение определенной группы людей к тебе. Здесь есть принципиальный момент – эти люди должны быть с лицами и именами. К примеру, анонимы со своим мнением в интернете мне точно не интересны. А репутация складывается из реальных дел. Принципиально доказывать кому-то что-то – это пустая трата времени.

– Последний раз нашему журналу подобную точку зрения высказывал Борис Березовский. Он плохо кончил…
– Я не идиот и, конечно, обращаю внимание на то, что обо мне думают люди. Другое дело, что можно таким образом стать конформистом и идти исключительно на поводу у общественного мнения. Быть – не люблю это слово – добреньким…

– Для вас пресса выбрала другое слово – «дипломатичный». Вам такое определение приятно?
– Если мы вкладываем в это слово значение «человек, который может урегулировать конфликтную ситуацию без существенных потерь сторон», то, наверное, мне бы хотелось быть дипломатом. Так сложилось, что когда я приехал в Омск, мне пришлось стать участником двух информационных войн в статусе пресс-секретаря – при Валерии Павловиче (Рощупкине – ред.) и Викторе Филипповиче (Шрейдере – ред.). Очень четко представляю механизмы и последствия. Победителей ни в одной войне не бывает: проигрывает, по сути, и та, и другая сторона. А главное, что проигрывает население.

– Вам не хотелось в те годы занять позицию «мирного жителя» – выйти из игры?
– Нет. Зачем? Мне интересно было. Я считаю, что самореализовывался тогда, получал опыт и приносил определенную пользу.

– Что именно полезного, на ваш взгляд, сделали?
– Моя работа не заключается в производстве гаек. Цель моей работы – давать людям понять, что происходит. Должен быть нормальный коммуникативный канал между населением и властью. Нам удавалось удерживать ситуацию. Хотя и была откровенная грязь. Считаю недопустимым, когда в конфликт начинают приплетать семью и выносить все это в публичную сферу. Это для меня табу.

– Какие еще профессиональные табу для вас существуют?
– У каждого человека есть своя шкала морально-этических ценностей. Ты пропускаешь каждую ситуацию через себя, и от твоей позиции зависит, как ты поступишь, что скажешь или напишешь. На мой взгляд, например, не стоит устраивать разборки между коллегами по цеху. Нельзя хамить, бездоказательно навешивать ярлыки. Ведь профессия журналиста – а я себя из нее не вычеркиваю – очень социальная и ответственная. Ты формируешь общественное мнение, там выражается твоя оценка, твоя позиция, и надо аккуратно к этому подходить. Словом-то реально можно убить. У нас, что греха таить, общество потребителей, в том числе информационных. Большинству для того чтобы делать выводы, необходим хотя бы «полуфабрикат». Не надо давить своей позицией, надо группировать разные мнения, чтобы у человека был выбор, чтобы он сам мог принять решение – что правда, что неправда.

– Не скучаете по работе «в полях»?
– У меня и сейчас не кабинетная работа. Бывших новостийщиков не бывает.

– Самыми яркими моментами для корреспондента Корабельникова были…
– Полет на параплане, спуск в самый глубокий угольный разрез в Усть-Каменогорске, откуда и днем звезды видно, – да много чего. Кстати, наиболее яркое воспоминание как раз не связано с журналистикой. У Валерия Павловича Рощупкина был принцип: «Кто в команде – тот со мной!» А он был любителем парашютного спорта. Достаточно забавно было, когда мы почти всем руководящим составом прыгали с парашютом.

– Сергей, иногда репутация есть, а денег нет. И именно репутация не позволяет эти деньги иметь. А каким образом для вас взаимосвязаны деньги и репутация?
– Тот, кто говорит, что деньги для него не имеют никакого значения, или лжец, или монах, или полный не­удачник. Что касается меня: должно быть комфортно – морально и материально.

– У вашего комфорта есть материальное выражение?
– Важен дом, куда я приду и где меня ждут, а сколько в нем будет комнат, три или восемь, – это уже второй вопрос.

– Сергей, как оцениваете работу своего предшественника Ткачука, который начал ставить палки в колеса неугодным ему СМИ?
– Знаете старую байку про три конверта? В СССР был такой анекдот: При назначении первый секретарь горкома получает от предшественника три конверта: мол, вскроешь, когда прижмет. В стране кризис, он вскрывает первый, читает: «Обещай все». Через полгода тяжелой жизни вскрывает второй и читает: «Вали все на предшественника». Так вот эта практика мне кажется совершенно неконструктивной. Давать оценку работе Андрея я не собираюсь, тем более что мы давно знакомы лично, отношения с ним поддерживаю, как, впрочем, с большинством.

– Хорошо. Вы бы стали лишать аккредитации на областные мероприятия журналиста, который дал жизнь якобы недостоверной информации о губернаторе?
– Не вижу в этом смысла. Можно создать себе реноме человека жесткого, принципиального, который рубит сразу, с которым тяжело договориться. И что? Смысл? Можно конфликт завести в такой тупик, откуда нет выхода – и что делать дальше? Это не применительно к Андрею, а в целом: наверное, лишение аккредитации – это проявление не силы, а, скорее, слабости. Когда не знаешь, что делать. Хотя опять же надо понимать, что бывают ситуации, когда заранее четко знаешь развитие событий. Я говорю про заказ – и такое есть. Но все же на любой вопрос нужно хотя бы попытаться ответить. Если есть проблема – давайте разбираться. СМИ – это контролирующий орган в том числе, поэтому я утром захожу к Виктору Ивановичу (Назарову – ред.), делаю короткий обзор, и особый упор (это принципиально для меня: ничего не скрывать) делаю на негативную информацию. Частенько бывало так, что это помогало оперативно изменить ситуацию.


СМИ - ЭТО КОНТРОЛИРУЮЩИЙ ОРГАН В ТОМ ЧИСЛЕ, ПОЭТОМУ Я УТРОМ  ЗАХОЖУ К ВИКТОРУ ИВАНОВИЧУ (НАЗАРОВУ  РЕД.), ДЕЛАЮ КОРОТКИЙ ОБЗОР, И ОСОБЫЙ УПОР НА НЕГАТИВНУЮ ИНФОРМАЦИЮ

– Как вам то, как пресса оценила приход губернатора на городской пикник?
– Да там был не губернатор, там был Виктор Иванович Назаров, как же эту мысль донести! Когда с организаторами общался, они тоже как ежики: «Только не мешайте, ага, вы нас сейчас под ­контроль…» А мы пришли поучиться, как это нужно делать. И получилось-то хорошо.

– Насколько, по-вашему, в Омске активное население?
– Активное, просто оно об этом не знает. Не верит, что его мнение может быть учтено и оно повлияет на город.

– Вот пример. Народ говорит: «Мы против колеса обозрения»…
– Так, и где колесо? Есть определенные финансовые интересы, и люди, понятно, будут их отстаивать. Но когда общество захочет жить в комфортном для него мире, никакие финансовые группы не заставят изменить эту ситуацию. Тут не должно волновать ни мнение мэра, ни мнение губернатора. Тут важно мнение населения. Чтобы население нормально оценило, оно должно знать перспективы развития города. Мы, к примеру, получили от Костарева (Сергей Костарев, профессор ОмГУПС – ред.) прекрасный план развития набережной Тухачевского – бесплатно, а он мог бы стоить миллионы! Просто ребята собрались и сделали. Дороги надо асфальтировать не там, где власть решила, а там, где люди тропинки протоптали. Так же и здесь – если есть запрос, надо его выполнять. Единственное: надо приподниматься над локальными «хотелками», чтобы не упустить из виду общую картину. Для этого-то и нужна власть – ­чтобы она все это координировала. Просто хаотично что-то делать – бессмысленно.

– Разработка стратегии развития области, на которую потрачено столько времени и денег, оправдана?
– Оправдана. Проведен глубокий аудит, фундамент заложен, векторы определены. Дальше, естественно, нужно корректировать. Моя цель – создать некую игру, как сделать нашу жизнь лучше…Только не будем вкладывать в слово «игра» пошлость. Человек всю жизнь играет. Без удовольствия от работы ни один процесс не пойдет. Я не понимаю, когда человек бесцельно что-то делает.

– Заканчивая разговор о Ткачуке: отмечают целый ряд просчетов в формировании имиджа губернатора Назарова, сделанных его PR-службой.
– Прокомментирую так: руководитель пресс-службы не должен быть более медийной персоной, нежели его руководитель. Это не его функционал. Комментарии каких-то вещей – да. Но, поверьте, это не свадебный генерал, это рабочая лошадь. Для позерства остается мало времени. Губернатор – самодостаточный человек, ему не нужен чужой имидж.

– Кстати, анекдот, который начали рассказывать, вы не закончили. Там в конце герой вскрывает последний конверт, а в нем: «Готовь три конверта». Нет страха оказаться в итоге ненужным системе, которой служишь?
– Нет. Если не нахожу свое место и не приношу пользу, то зачем я такой системе нужен и зачем мне в ней оставаться? Это мне самому будет и неинтересно, и не нужно.

– Что вы думаете о судьбе сегодняшней журналистики: будет ли она востребована завтра в том виде, что существует сейчас?
– У нас многие вещи в экономику упираются, и судьба газет очень печальна. Интернет поглощает печатные СМИ… Вот Варнавскому, например, нравится запах типографской краски. Это особая культура. Та же Америка с ее классическими газетами, которые выходят веками и выходить явно не перестанут…

– Тут вопрос, скорее, людей. Сегодня каждый сам себе журналист: одно видео – миллион просмот­ров, один жареный факт – та же история.
– Каждый человек, если он личность, дает оценку, исходя из своей позиции. Для него она верна, но верна ли она для всех? Поэтому я считаю спорными некоторые вещи, которые делают блогеры. Нельзя изучать жизнь России исключительно по блогам. Надо думать самому. Я считаю, должна быть доминанта, общая информационная политика для всех. Речь вовсе не о цензуре, нет. Но народ должен понимать, что делает власть и какие перспективы. Почему мы делали стратегию области, почему сейчас собираем площадки по набережной Тухачевского, по Омской крепости, по парковым зонам и местам досуга молодежи… Власть – это менеджмент. Мы живем за счет налогов населения, и если власть реально полезна, это хорошо, а когда она навязывает инородные идеи – зачем она нужна? Моя задача как раз сделать так, чтобы власть слышала население, а население слышало власть. И они не просто балагурили, а делали дело.

– Получается?
– Как видите. Пока процесс запущен. Должность – это же не самоцель, это способ достичь личной цели, без которой ты не сможешь реализоваться.

– Сегодня говорят о деградации журналистики, о том, что власть скупает и развращает талантливую молодежь…
– Развращает, согласен. Я считаю, очень плохо, когда дают просто деньги человеку – он перестает их ценить. Зачем изначально вбухивать деньги в СМИ, никому не нужное, неинтересное, тухлое?

– Уже практически все смирились, что в нищей Омской области сотни миллионов тратятся на мало кому нужные СМИ, но и при этом чиновники не успокаиваются: выделят, например, 16 миллионов дружественному бизнесмену Старовойтову, с которым начальник ГУПТР каждый день публично обедает в рес­торане…
– Я Сергея (Старовойтова – ред.) хорошо знаю и считаю очень креативным человеком. Это реальный творец. А я готов работать со всеми, кто что-то делает для развития области. Я уже озвучивал, что финансовая политика у нас будет пересмотрена в следующем году. СМИ должны быть интересны. Когда у издания есть читатель, тогда у него есть и рекламодатель, и деньги. Надо давать журналистам не рыбу, а удочку.

– Говорят, в удочках, как и в рыбе, вы неплохо разбираетесь.
– Есть такое. Рыбалка – хорошая штука. Но для меня это не промысел, не охота, а элемент медитации.

– Где бываете?
– В нашей области – это Муромцево, Крутинка.

– Есть особые трофеи?
– В Омской области ничего особенного не поймал. Но в детстве в родных краях – я из Алма-Аты – довелось добыть 16-килограммового сазана. Он даже в ванну не вмещался. А его чешую родственники забрали на память.

Текст: Елена Ярмизина. Фото: Ирина Губарева