Анна Бабанова: «Любви между театром и режиссером не бывает»

 Бывший (с недавнего времени) режиссер омского театра драмы Анна Бабанова поделилась с «МС²» мыслями о том, как живется женщине-режиссеру и как совместить талант и творческие амбиции с семейным счастьем.



Как я отношусь к тому, что театр драмы не продлил со мной контракт? Эту ситуацию я воспринимаю как жизнь. Со многими талантливыми людьми поступали еще хуже, еще жестче. Я слышала, как Генриетта Наумовна Яновская (советский и российский театральный режиссер – ред.), когда ее не пускали в театр, забиралась через окно и репетировала.

В России успех равен поражению. Общество, как правило, более благосклонно к пьяницам, доходягам, больным. Их мы любим, жалеем. Видимо, такой у нас менталитет.

Театр драмы дал мне очень много. ­Несмотря на то что я работала вторым режиссером, у меня была возможность увидеть, что такое быть главным. Театр драмы – замечательный театр со своими традициями. Я там получила достойный опыт с профессиональными актерами, которые меня многому научили, так как у них за плечами работа с самыми именитыми режиссерами.

Параллельно с работой в драмтеат­ре я занималась частным театром (Театром-студией им. А. Гончарука, сегодня «ТОП-театр» – ред.). Вместе с Сашей (Александр Гончарук, актер, режиссер и муж Анны – ред.) мы проводили опыты, делали театр таким, каким его видели. Наши темпы были несколько другие, нежели в драмтеатре.

За два года от шести спектаклей мы пришли к сорока. За два месяца до представления невозможно было достать билеты, это при том, что добраться до теат­ра довольно сложно (он находился на территории санатория «Рассвет» – ред.) и цена билетов варьировалась от восьмидесяти до пятисот рублей. Эти залы собирали не примы театральные, а простые ребята, которых мы с Сашей вырастили. Когда был набор, принимали всех – никакого кастинга. С ними ездили на «Золотую маску», точнее на «Мас­ку плюс», это было в тот год, когда на фестиваль из омских театров попал только театр драмы. Сейчас даже больше жалею не о расставании с драматическим театром, а о судьбе частного театра, который просто разрушили. Что послужило поводом, чтобы его уничтожить, я могу только догадываться.

Не понимаю разделения на мужские и женские профессии. Это ведь не вопрос, в какую кабинку уборной зайти, это энергетика. Если она у тебя есть и может повести за собой людей, то какая разница, что между ног? У некоторых мужчин такой энергетики просто нет – они мямли и рохли. Очень многое зависит от воспитания, родителей, окружающей среды. Хочет ли человек чего-то добиться, сделать в жизни.

Режиссер – очень авантюрная профессия. Как Иван Сусанин ведешь всех по лесу: финальная точка известна только тебе, но все должны быть уверены, что ты знаешь дорогу, хотя ты на самом деле до конца не понимаешь, во что ­выльется ваша работа. Но если те, кого ты повел за собой, поймут, что ты не знаешь пути, – это провал.

Режиссер не царь и бог, который все знает, а актеры не пешки, не марионетки, которые должны исполнять его прихоти. Театр – это искусство коллективное. Должна быть общая энергия, которая в какой-то момент преобразуется в спектакль. Самые лучшие постановки рождались из общего поиска: ты придумываешь идею, а какими тропами к ней подойди, ищет уже вся творческая группа.

Избежать склок и скандалов в теат­ральной среде можно только при той системе, которая работает в «Театре Наций», когда актеров набирают на определенный проект. В этом случае люди приходят для того, чтобы работать. Нет того балласта, который сидит и ничего не делает, только разносит сплетни. Сегодняшняя театральная система устарела.

Главная задача режиссера – завладеть вниманием и заразить всех идеей. Тут женская сущность порой играет на руку: ты можешь взять обаянием, в то время как труппа рассматривает тебя, с ней можно уже что-то сделать, пока не опомнились. Но так получается не всегда, порой актеры быстро реагируют. Любви между театром и режиссером не бывает. Это как тигры не могут любить дрессировщика. Режиссер – одиночка. Он всегда должен быть начеку и с пистолетом. Дрессировщик-женщина – это еще сложнее, потому что не все хищники воспринимают женскую дрессуру, особенно больные тигры, зашитые, не жела­ющие много и долго работать.



Не знаю, как живут нормальные семьи, поэтому не могу сравнить жизнь в творческой и обычной семье. Мы с Александром как две ядерные бомбы: если не взорвется, то облучит. Поэтому нам достаточно того времени, которое мы проводим вместе, чтобы придумать что-то, поднять на уши соседей. Они спрашивают: «Что у вас происходит?» А мы отвечаем: «Репетируем «Ивана Грозного».

С моей профессией материнство так же сложно сочетать, как и с любой другой, если ты весь погружен в работу. Декретный отпуск для меня что-то непостижимое. Как можно сидеть, ведь надо куда-то бежать, что-то делать, чтобы «шарик» под тобой крутился. Спасибо драматическому театру, что взяли меня с грудным ребенком. Мне тогда очень помогла мама, если бы ее не было рядом, то работать было бы невозможно. Тем, у кого рядом такого помощника нет, конечно, приходится сидеть дома.

У мужчины-актера чаще проявляется женская природа и все, что с ней связано: капризность, большое себялюбие, ветреность. И те качества, которые присущи женщине красивой, которая за собой следит, любит нравиться мужчинам. Ведь актер тоже выходит на сцену, чтобы нравиться ­зрителям. Если в театральный институт попадают парни с мужской натурой, как правило, они там долго не задерживаются. Бывают редкие исключения, к которым относится мой муж: они сохраняют свою мужскую природу. Однако женщина, которая выбрала актера, должна быть готова взвалить на себя и ребенка, и мужа.

Отношения супругов – это как мост, две его половинки. Если одной нет, то он начинает падать. В этих отношениях все: творчество, семья, дети. Тем не ­менее каждая половинка – сама по себе. Вы не ходите постоянно друг за другом хвостиком. Можете видеть друг друга только спящими или пятнадцать минут в день за ужином. Но за это время вы все ему расскажете, а он – вам. Должно быть какое-то личное развитие, которым можно поделиться друг с другом. Я очень много общаюсь с людьми, и это сильно на мне отражается. Когда нет никаких душевных сил и я теряю равновесие, мне очень помогает ­Саша. Он умеет справляться с кризисными ситуациями.

Сложно в наше время дать определение идеальной жене. Когда-то говорили, что нужно выйти замуж за богатого, сидеть дома и растить детей. Мне кажется, что идеальная жена – это та, которая все успевает: работать, детьми заниматься, готовить, помогать родителям – своим и супруга, быть всегда в тонусе, хорошо выглядеть. Я даже знаю такую женщину – Наталья Романовская (адвокат, подруга Анны – ред.). Она все успевает, никогда не видела ее уставшей.

Нужно развивать качества, присущие именно вам. Например, можно заниматься своей фигурой, постараться довести ее до идеала. Допустим, Анджелина Джоли – идеал, но ею стать невозможно, потому что это бессмысленно: чужая природа, интеллект, темперамент, чувственность. Лучше стараться развивать себя и свои качества, чем подражать кому-то другому. Познай себя. Если ты не будешь развиваться внутренне, то в какой-то момент есть возможность осознать, что ты неинтересный человек. Это жутко.

Текст: Марина Грудинина
Фото: фотостудия PANAMA