Спектакль «Старый квартал»: история бедного мальчика-гея

Итак, добро пожаловать в Новый Орлеан 1930-х годов, в самый бедный квартал города. Здесь, в одном из захудалых пансионов прожигают свои жизни люди, чьи судьбы могли бы сложиться куда счастливее. Джейн - девушка из хорошего общества, связавшаяся с парнем по имени Тай - зазывалой из стриптиз-клуба, вором и алкоголиком. А вот одинокий художник по прозвищу Соловей, покупающий за деньги мужскую любовь. Две  старушки, в прошлом почтенные дамы, теперь вынужденные побираться на помойке. Да и сама хозяйка старого дома миссис Уайер, кажется, понемногу сходит с ума. Эта галерея несложившихся человеческих жизней предстает перед молодым писателем, которого все называют Малыш. Обосновавшийся в доме миссис Уайер, он как бы становится для нее сыном (взамен ее родного, погибшего) для Джейн - другом, для Соловья – любовником.

Чтобы понять, откуда в истории столько трагизма, достаточно обратиться к биографии самого Теннесси Уильямса, который во времена своей молодости, действительно жил во Французском квартале (в русском переводе название пьесы звучит как «Французский квартал»). Годы непризнанности, алкоголизм, наркомания, неприятие со стороны окружающих его сексуальной ориентации (Уильямс не скрывал своего гомосексуализма), - кажется, что все это мы видим в его пьесе.  Причем в нашей стране она долгое время была неизвестна. Только в 80-е годы был сделан ее единственный перевод, весьма далекий от первоисточника. Именно по нему пьесу ставили несколько раз на сцене столичных театров.  

Когда в «Пятом театре» возникла идея ставить «Старый квартал», было решено сделать новый перевод, максимально близкий к первоисточнику. В нем  сохранена вся лексика (не всегда цензурная), сцены с наркотиками и гомосексуализмом. Для работы над этим спектаклем в Омск был приглашен литовский режиссер Вилюс Малинаускас.

Вилюс сделал достойную работу, которую, однако, можно охарактеризовать известной фразой Оскара Уайльда: «В делах первостепенной важности самое главное не искренность, а стиль». Но если Уайльд как всегда был ироничен, то у Вилюса получилось следовать этой фразе в прямом смысле. Самой сильной стороной в новой постановке стала ее аудиовизуальная составляющая. Очень выигрышная черно-белая гамма в декорациях и костюмах героев. Лестница, идущая в пустоту, плывущие на заднем фоне облака, тонкие металлические конструкции, мгновенно превращающиеся то в дверь, то в стол, то в кровать. Все это предает постановке некую прелесть и, как уже говорилось выше, делает ее очень стильной. Костюмы героев, обстановка на сцене и даже пластика актеров – все подчиняется единой идее и создает какую-то особую атмосферу. Подкрепляет ее и отлично подобранная музыка. Практически с первых минут спектакля нас захватывает ироничная мажорная мелодия, и все время кажется, как будто где-то за сценой играет маленький оркестр. Постепенно эта музыка сменяется более монотонной, меланхоличной, напряженной мелодией.

Такая красивая, завораживающая атмосфера, но почему-то эту гармонию нарушают сами актеры. Складывается впечатление, что они так стараются сыграть «как надо», что их эмоции выглядят излишне театральными. Слишком много неоправданных криков, заламывания рук, смеха сквозь слезы, отчего подчас теряется искренность и вдумчивость, которые были бы больше оправданы для этого спектакля. Подчас кажется, что актеры просто прячутся за своими эмоциями. Самым удачным в постановке получился образ Соловья, которого сыграл Сергей Шоколов (кстати, получивший награду за эту роль в фестивале «Молодые театры России»). Именно этому актеру удалось найти гармонию между искренностью и стилем. В его герое чувствуется самый большой накал одиночества даже сквозь его несколько картинные жесты (например, когда в конце спектакля, умирая, он пудрит себе лицо и красит губы). По большому счету, именно одиночество становится одной из центральных тем «Старого квартала». В связи с этим режиссером интересно показано существование героев на сцене. Когда они не пересекаются, каждый из персонажей находится на своем маленьком пятачке, символизирующем комнату в старом доме, и огражденном металлическими конструкциями. Поэтому постоянно не покидает ощущение, насколько разобщены все этих люди.

Несмотря на какие-то шероховатости, спектакль Вилюса Малинаускаса получился очень атмосферный, не затянутый и самобытный. Он хорошо запоминается и еще долго живет в голове, оставляя после себя какое-то странное ощущение, приятное чувство, как будто вам удалось увидеть нечто или прикоснуться к чьей-то тайне.