Яблоко от «Яблока»

Валерия Лобанова, светский хроникер «БК», Андрей Авдейчиков, лидер омского отделения партии «Яблоко» и директор психологического центра «Парацельс», Саша Александрова, главный редактор «МС²»

Новый лидер омского отделения партии «Яблоко» и директор медико-психологического центра «Парацельс» Андрей Авдейчиков - о любви, политике и своих пациентах.

Лобанова: Так как вы в нашей практике первый врач-психолог и политик в одном лице, первый вопрос: много пациентов встретили в Горсовете и Заксобрании?

Авдейчиков: Наши пациенты в равной степени присутствуют во всех сферах жизни. Среди политиков, что интересно, они мне практически не попадались.

Лобанова: Знаете, а ведь психиатр – очень правильная профессия для политической карьеры. Иначе можно очень скоро людей возненавидеть.

Авдейчиков: Я не ненавижу людей.

Лобанова: Вас психи закалили?

Авдейчиков: Советское воспитание. У нас есть правило: психотерапевт должен сначала решить все свои проблемы, а потом разговаривать с пациентом. Если ты уставший и с проблемами – идти к пациенту нельзя. Этим страшна, кстати, «кухонная психология». Когда твой друг пытается решить твои проблемы через призму своих. Например, женщина, которую когда-то бросили, с уверенностью говорит: «Уходи от него, все мужики – сво...»

Александрова: Это удобно для психиатров. Пока сам гармоничной личностью не стал, к другим не приближаешься. А как вы расслабляетесь?

Авдейчиков: Как и все – кино, театры, дача. Рыбок всю жизнь развожу.

Лобанова: Знаете, а говорят, работа накладывает на психиатров сильный отпечаток. Вроде того, что среди ваших увлечений еще должно иметься что-то вроде коллекционирования фотографий мертвых собачек.

Авдейчиков: Тут я вас разочарую. За всю жизнь я не встречал ни одного психиатра с отклонениями. Причем я говорю в том числе о возрастных коллегах – у меня стаж почти 30 лет. Они все очень милые бабушки и дедушки, которые на пенсии скучают по своему делу.

Александрова: Обывательский стерео­тип, значит.

Авдейчиков: Но профессия, конечно, особая. Пациенты наши – люди... свое­образные, так сказать. Бывало, и прилетит от них во время общения, кто-то неожиданно поцелует, запросто обзовет.



Лобанова: Сын-подросток когда-нибудь обращался к вам с проблемами?

Александрова: «Я не нравлюсь девочкам» или «У меня депрессия»?

Авдейчиков: У него была одна попытка, видимо, после какого-то конфликта. Он позвонил мне и сказал: «Папа, мне нужно с тобой поговорить как с психологом». Но, пока он доехал до дома, его желание угасло – он решил свои проблемы сам. И как я потом не ­пытался узнать, в чем же было дело, он так и не рассказал.

Александрова: Знаете, а мы по роду деятельности наблюдали интересную картину в нашем светском обществе: когда мужчины на вечеринки приходят с любовницами, очень похожими на их жен, только моложе.

Авдейчиков: Есть такая точка зрения. Мужчина, мол, выбирает жену, похожую на его мать. Но это не правило, хотя семейные стереотипы, конечно, имеют значение.

Лобанова: А любовницу, похожую на жену и мать? Получается, каждый мужчина собирает вокруг себя похожих женщин? И сын Анджелины Джоли соберет вокруг себя самых красивых женщин в мире? В этом есть какая-то трагедия.

Авдейчиков: Там уже будет многое зависеть от того, как Брэд Питт на него повлияет. И немного о другом, женском выборе. Я в своем консультативном центре занимаюсь наркологией в том числе. И у нас есть такой типаж – «жена алкоголика». Когда женщина выходит замуж за алкоголика, разводится, снова выходит замуж, и человек опять оказывается алкоголиком или вскоре становится им.



Лобанова: Слышала про это. Как? Объясните, как она угадывает именно алкоголика, причем еще лет за пять до того, как он начинает пить?

Авдейчиков: Она не угадывает. Это определенный тип женщин, в чем-то мазохисток. Вот она ему все делает – стирает-готовит-гладит, а он не ценит. Она об этом всем рассказывает, и ее жалеют.

Лобанова: И она от этого получает какой-то свой кайф.

Авдейчиков: Женских типов и их классификаций достаточно много: «принцесса», «жрица», «амазонка». Или, например, истероидная акцентуация женского характера. Это очень яркая женщина, ­требующая много внимания к себе, признания, подчас взбалмошная. Ее муж любит, верит во всем, посвящает много времени, доказывает окружающим ее правоту, не видит недостатков. Хорошо, когда это не переходит границы. Но вообще, таким мужчинам памятник ставить надо.

Александрова: А как определить эту границу?

Авдейчиков: Сложно сказать...

Лобанова: Ну, если она скупает обложки журналов и размещает на них фото своего голого зада?

Авдейчиков: Да, это уже патология.

Александрова: Что же делать таким мужчинам? Хотя, судя по всему, ничего, раз они так счастливы. Судя по всему, в обеспеченных семьях часто такая модель встречается? Авдейчиков: Нет, как правило, обеспеченные семьи на моей памяти – это семьи гармоничные. Если мужчина чувствует, что что-то не так, ему нужно обращаться к нам. Он может, конечно, разойтись с этой женщиной, но велик риск жениться на другой такой же. Лобанова: Вы повстречали свою супругу, уже имея хороший багаж опыта за плечами. Не было такого, что вы женились, а потом поняли: «О боже! «Амазонка»!!»



Авдейчиков: Нет, все было очень хорошо. Была подсознательная симпатия, были разговоры о политике. ­Кстати, вспоминали тут недавно: во время нашего знакомства она неровно дышала к Явлинскому. А я как раз возглавил омское «Яблоко» недавно.

Александрова: ...неровно дышала как к политическому лидеру?

Авдейчиков: Да, конечно.

Лобанова: Вы конкретизируйте, а то у нас тут любовный треугольник получается. «Она была влюблена в Явлинского, и я решил стать Явлинским».

Авдейчиков: Нет, это было задолго до этого, до моего вступления в «Яблоко».

Александрова: А ваши политические предпочтения не были продиктованы вкусами супруги?

Авдейчиков: Нет, что вы, я в партии всего два месяца.



Александрова: И сразу в дамки?..

Лобанова: Извините, но если бы вы были женщиной, я бы у вас спросила, с кем нужно переспать, чтобы сделать такую быструю политическую карьеру.

Авдейчиков: Я давно был сторонником партии и осознал, что, пока сам ручкой не напишешь хороший законопроект, не продвинешь его, ничего в жизни не изменится. Я больше 20-ти лет в политической работе и к своему невеликому возрасту добился хороших результатов, я считаю. Чего стоят хотя бы поправки, благодаря которым наша областная онкогематология получала ежегодно на 15 млн. рублей больше лекарств.

Александрова: О вашем возрасте... А сколько вы планируете прожить?

Авдейчиков: Не меньше 100 лет. Для этого я стараюсь вести максимально здоровый образ жизни. Спорт, правильное питание, обливания холодной водой. Не пью и не курю, естественно. Что интересно, когда я был на стажировке в Америке, мне сказали, что для них пепельница в офисе – это позор. А курение – удел бомжей, наркоманов и отбросов общества.

Лобанова: Я все поняла. Своих политических противников вы решили просто... пережить.