«Секса получилось даже больше, чем крови»

Юлий Макаров, исполнительный продюсер второго омского полнометражного фильма ужасов, рассказал «МС2» об алтайской мистике и эротических сценах на фоне паводка.



Ильиченко: Юлий, вашу работу в киноиндустрии можно назвать дебютом?
Макаров: Для всех участников съемочного процесса, кроме Максима Дьячука (режиссер омского полнометражного фильма ужасов «Споры» – ред.) и его супруги, сценариста Дины Грин, этот киноопыт – первый в своем роде. На площадке не ­было ни ­одного ­профессионального ­актера. Кто-то попал в состав в первую очередь за счет внешних параметров: так, например, Евгения Жбанкова киногенична, Данил Трофимов похож на Тома Круза, Елена Сагеева – обладательница большой груди при узкой талии. Тем не менее все эти ребята перед поездкой долго занимались в студии Максима ­Дьячука, ­тренируясь для конкретных ролей будущего фильма. Было тяжело в учении – стало легко в бою. Мне же посчастливилось попасть в проект на стадии поиска локаций – я хорошо знаком с горной местностью Алтая, поэтому вся логистика легла на мои плечи. Также помогал установить правильную психологическую атмосферу в коллективе и занимался пиаром фильма.
Ильиченко: По предварительным оценкам, фильм должен выйти в конце этой осени, есть ли у него рабочее или финальное название?
Макаров: По первоначальной задумке лента должна была получить название «Алтайский оборотень», потом «Алтайские тайны», но все это звучало безлико. Когда мы приехали на место, началась настоящая мистика: выехав за продуктами из деревни Элекмонар в поселок Чемал на двух машинах во время жуткого ливня, вернуться обратно мы не смогли. Я стал последним человеком, который пересек реку через мост, спустя пару минут его снесло бурным потоком воды. Оказавшись в ловушке, я предложил название «Алтайский тупик» – все загорелись. Однако скоро у этого варианта по­явился конкурент «Алтай оффлайн». Это связано с объективными обстоятельствами, с которыми мы столкнулись вдалеке от цивилизации и 3G-связи. Английский же вариант названия будет согласовываться непосредственно с покупателем.
Ильиченко: Планируется импорт ленты?
Макаров: Если в России и будет прокат, то он будет формироваться по остаточному принципу. Из-за пиратства в стране очень плохо с рынком на DVD, узкожанровое кино имеет крайне мало каналов сбыта. Проще продать отснятое на Запад. Однако и там, и в США, и в Канаде этот фильм также вряд ли покажут в кино. Предполагается, что он будет распространяться на DVD и продаваться в пакете с другими фильмами специализированным кабельным каналам. Со «Спорами» вышла неприятная ситуация: права на ленту к Дьячуку и Грин вернутся только осенью, ни копейки из $30 000, которые заработал фильм, они пока не увидели. Да, вложения были небольшими – 100 000 рублей, но Максим очень много лет рисовал спецэффекты и потерял еще и время, которое мог бы посвятить коммерческим проектам. Тем не менее этот опыт учтен и, безусловно, полезен.
Ильиченко: Актеры работали за «спасибо» или за гонорар?
Макаров: Ребята работали «на перспективу», даже в долг. Они сами платили за свое проживание, питание и проезд. Они получат прибыль уже после того, как будут заключены договоры с прокатчиками. Суммы я называть не буду, но все будет зависеть от количества отработанных сцен. Кому-то это «отобьет» расходы, кому-то принесет небольшой доход. Все актеры делали это не ради денег, а ради себя: например, ­исполнительница главной роли Женя Жбанкова уехала в Москву поступать в МХАТ.
Ильиченко: Вернемся к жанру, почему именно слэш-хоррор*?
Макаров: Жанр ужасов был выбран потому, что страх не имеет национальности, и такие фильмы, в отличие от тех же комедий, в основу которых заложены особенности местной культуры, легко экспортировать. Также всем понятна красота природы и женщин. Именно поэтому режиссеры и совместили в фильме страх, эротику и великолепные, захватывающие дух виды Алтая, чтобы вышел по-голливудски продаваемый коктейль.
По приезде местные долго стращали нас духами: «Алтай не даст вам снимать такой фильм». Никто из нас не был суеверен, а как иначе, если почти все герои к концу фильма оказывались с оторванной головой или разодранными внутренностями. Алтай нас и правда испытывал, но мы заняли позицию эдакого Чака Норриса, который будет делать ленту в любых условиях.



Ильиченко: С природой шутить опасно. Разгар вашей поездки ведь пришелся на паводок, обрушившийся на Алтай.
Макаров: Да, проект длился с 27 мая по 11 июня, МЧС даже предлагали нам эвакуацию, но мы приняли решение остаться. Обнаружив в Чемальском Тупике, что от прежних видов не осталось и следа – вместо красивого берега реки Катунь нас окружал ил и вырванные с корнями деревья, – приняли решение возвратиться. Однако подвесной мост, находящийся на высоте 10 метров, каким-то образом тоже сорвало, а когда собрали бы новый, было неизвестно.
Вообще, мы снимали и под дождем: эротические сцены и вовсе при температуре +8, потом бежали отогреваться в баню, которая спасала нас от простуды. В фильме очень много межличностных отношений, любовных треугольников, но благодаря предварительной работе Дины Грин с актерами участие в эротических сценах не повлекло за собой каких-то проблем в жизни самих актеров. Ребята профессионально отнеслись к своим задачам и сумели четко развести отношения на площадке и в лагере. Включение в сценарий большого количества эротики напрямую связано с желанием заказчиков. Еще после фильма «Споры» покупатели откровенно говорили: «Нужно больше секса. Тема не раскрыта». В конце концов, этого секса получилось даже больше, чем крови.
Ильиченко: Вы довольны итогом?
Макаров: По результатам могу сказать, что все мы справились «на ура», несмотря на то, что из-за паводка условия были сверхсложными: многие водопады, пещеры стали недоступны из-за разбушевавшейся стихии, а на некоторых берегах рек до неузнаваемости изменились ландшафты. Но мы смогли оперативно найти другие локации. Более того, сценарий практически не подвергался изменениям, хотя из-за резких перемен погоды пришлось переписывать диалоги. Герои то и дело рефлексируют на тему того, как часто ливень сменяется солнцем и наоборот.
Двухнедельное отсутствие интернета и электричества все актеры и вовсе восприняли как плюс – это позволяло им не отвлекаться от рабочих задач и «прочистить голову» за время поездки. Многие из нас назвали путешествие на Алтай лучшим приключением в своей жизни.
Дина Грин и Максим Дьячук проявили себя на съемках как настоящие профессионалы, но их успехи воспринимаются в среде омских видеографов очень ревностно. А я считаю, что вместо того чтобы злословить, нужно учиться у ребят, пока они еще в Омске. Они уже переросли уровень этого города и уже не исключают, что когда-нибудь переедут. Провинциальная творческая среда в принципе не терпит выскочек, в итоге этот негативный фон и становится одной из причин переезда творческих людей в столицу, обрекая наш город на вечную неполноценность по части качества местной творческой элиты.



*Слэш-хоррор – фильм, для которого характерно, как правило, наличие маньяка-психопата, который преследует и кроваво убивает несколько жертв-подростков в типично случайной неспровоцированной манере, избавляясь от них за один день.

Текст: Ирина Ильиченко. Фото: фотостудия PANAMA. Организатор съемок: Мария Третьякова