Дмитрий Шорскин: «Омск сейчас — не лучшее место для жизни»

Музыкант откровенно рассказал о своем дебютном альбоме, истории его создания и о том, почему в Омске меньше возможностей самореализоваться, чем в Санкт-Петербурге.

— Вы работали над своим дебютным альбомом три года. Почему так много времени ушло на его создание? Может быть, что-то мешало?

— В первую очередь — нехватка денег. Хотелось сделать качественно, чтобы не было стыдно за конечный результат, а хорошую работу нужно хорошо оплачивать. К тому же во время работы мы вошли во вкус, и вместо изначально запланированных 10-11 песен сделали 13. Время звучания стало соответствовать классическому «long play», то есть где-то в районе 45 минут. Да и общая картинка стала более рельефной, хотя этот альбом не концептуальный, а, скорее, мозаичный. Мозаика стала ярче, красочнее — так будет точнее.

— В прошлом году вы рассказывали, что готовите дебютный альбом под названием «Шанс», недавно же он вышел и стал называться «Быть над». Почему изменилось название?

— Мы выпустили перед альбомом прекрасный сингл — песню «Шанс». В начале 2015 года написалось это стихотворение, причем планов сделать из него песню не было.  Ставил тогда перед собой такую задачу: вот у человека пропадает полностью смысл жизни, его жизнь не наполнена ничем, кроме алкоголя да бесед с соседом «за жизнь». Что-то было в прошлом, где-то там семья, служба на Балтийском флоте, а сейчас ничего нет. И неожиданно он задумывается: раз уж жить со смыслом не получается, так может будет правильно хотя бы со смыслом умереть? Долго я думал, как, где, в чем мой герой может найти новый смысл, и все было не то, все казалось мелким. Но потом появилась мысль, что должен мой герой совершить настоящий поступок, зарубцевать собой кровоточащую рану.

Я сознательно не давал в стихотворении никаких оценок ни конфликту в Донбассе, ни поступку лирического героя, не говорил за кого именно едет он воевать — пусть каждый из слушателей решит сам для себя. Я лично осуждаю любые войны, какие бы правильные лозунги не декларировались сильными мира сего. Для властей это всего лишь инструмент удержания себя на троне, а для нас, простых людей — горе и боль. Поэтому «Шанс» не о политике, а о человеческом поступке, о поиске смысла, в, казалось бы, бессмысленной жизни.

Посмотрев на готовый альбом, стало понятно, что основным лейтмотивом всех моих героев все же является стремление «быть над». Над ситуацией, судьбой, природой, собой, в конце концов. И отставник военный из «Шанса», и мужчина, переживающий кризис среднего возраста. Эти люди выходят из привычного, комфортного состояния, и становятся как бы на ступеньку выше, чтобы лучше что-то обдумать, разглядеть, чтобы не жить бессмысленно. Это уже не шанс, как стечение случайных событий, а сознательный шаг, попытка управлять ситуацией.

Дмитрий родился в 1983 в Омске.

— Ранее вы отмечали, что с финансированием альбома вам помогают поклонники. Знаете ли вы их лично? И что вы можете сказать об их поддержке?

— Да, конечно, некоторых из тех, кто помогал финансово, я знал лично. По сути, в авторской песне поклонники формируются по принципу: друзья, друзья друзей и так далее. Поэтому, так или иначе, с большинством, оказавшим помощь, я знаком, и никогда не устану говорить этим людям спасибо, без них у меня бы ничего не вышло!

Очень досадно, что не помогли ни единой копейкой ни представители омского бизнеса, ни представители исполнительной власти, ни различные фонды. Ко многим я обращался, писал письма, но в лучшем случае получал формальную отписку или ответ «подумаем», причем речь не шла о каких-то заоблачных суммах, все было абсолютно реально, и каждый данный мне рубль я готов был отработать в той или иной форме. По сути своей, тот же краудфандинг — это не попрошайничество, как думает часть общества, а скорее инвестирование в проект, отсроченная покупка продукта или услуги.

Свои, казалось бы, люди, декларирующие независимость от денег, шоу-бизнеса и якобы оказывающие поддержку проектам в области авторской песни через именные фонды — Олег Митяев и Александр Городницкий — не помогли даже информационно. Достаточно было просто разместить информацию на сайте и все. Но золотой телец съедает души, и от этого невозможно укрыться ни пропахшим костром свитером с оленями, ни затертым желтым изгибом гитары.

— Чем вы занимаетесь помимо творчества и сколько времени отдаете ему?

— Есть несколько занятий, которые приносят мне небольшие деньги на жизнь, но это скорее хобби.  Я умею писать стихи, которые печатают в серьезных журналах и нравятся читателям, умею писать песни, которые попадают в эфир и приходятся по душе слушателям, и шел я к этому очень тяжело и долго. Это мое, поэтому я не вижу смысла что-то менять. У меня есть творчество, семья и немногочисленные друзья — это и есть моя жизнь.

— Сложно ли в наше время выпустить свой альбом самому?

— Да, но иначе этот альбом будет не твоим. Тебя, как творца и участника процесса, в нем не будет.

Сейчас музыкант живет в Санкт-Петербурге.

— Вы жили в Омске, затем переехали в Санкт-Петербург. На ваш взгляд, где больше возможностей для творчества?

— Я, честно говоря, не знаю, что сейчас происходит в Омске в творческой среде. Она жива, я уверен, но я также уверен, что в Санкт-Петербурге возможностей больше. Омск стареет, спивается, молодежь уезжает, приезжают люди из ближнего и дальнего зарубежья, демпингуют по зарплате. В ближайшее время лучше не будет точно.

Слежу за талантливыми омскими поэтами — Андреем Козыревым, Дмитрием Румянцевым, замечательными музыкантами — рэп-группой «ГРОТ», моими друзьями Романом Вохминым и группой «Вольная Верфь». Знаю, что многие уехали, знаю, что многие хотят уехать. Омск сейчас — не лучшее место для жизни. В таких условиях о каких-то возможностях для творчества говорить не приходится. Метро, аэропорт Федоровка, «Арена-Омск», гидроузел… Омск стал городом-мемом, и мне очень больно за родной город, так как в этом нет вины омичей. Просто такова политика нашего государства, политика, если можно так выразиться, метрополии – есть Москва, Петербург, а есть «Россия». Вот остальная Россия – это там, где вредные производства, адские налоги, нищенские пенсии и зарплаты, выкачивание ресурсов, а Москва и Питер – юридические адреса, прибыль, туристы, реновации, чемпионаты мира и так далее.

— Помимо прочего, вы даже планировали снять короткометражный фильм по своему сценарию, получилось?

— Книга «ПГТ» (поселок городского типа) еще в работе, «обрастает мясом». Это большая, фундаментальная работа о жизни провинции, той самой брошенной на авось России. Сценарий по рассказу «Конец земли» готов, и я к нему вернусь.

Но я уже начал работу над второй пластинкой, совершенно другой, более социальной по направленности, более революционной по звучанию. Сингл «Грозовые облака» уже есть в сети, можно послушать и оценить. Да, это не авторская песня и не шансон, это не поп-музыка, не рэп и не русский рок — это что-то новое. Открою секрет, что в качестве приглашенного музыканта над этим альбомом будет работать настоящая легенда ленинградского джаза и рока, величайший саксофонист — Михаил Семенович «дядя Миша» Чернов. Это огромная честь, но и огромная ответственность для меня. Надо стараться соответствовать, и, опять же, стремиться «быть над». Хотя быть над такими музыкантами, как Станислав Фоминенко или Михаил Чернов — просто невозможно — это космос.

— Важно ли вам признание вашего творчества? Ведь есть примеры, когда людям просто хочется творить для себя и не показывать это общественности.

— Сложный вопрос. Хочется донести свои мысли и эмоции до большего числа людей. Сделать мир лучше, как бы банально и наивно это не звучало. Иначе зачем эти колоссальные затраты энергии и времени?

— Появились ли какие-то новые темы для ваших произведений?

— Они — в жизни, они — в прошлом, они — в будущем. Их — тысячи. И, пока живо человечество, не иссякнет вдохновение у поэтов и музыкантов.