Африканское «геройство»

В замечательном африканском государстве Чад, расположенном у одноименного озера, вооруженные силы состоят в основном из ополченцев c разнообразным огнестрелом в руках.

Чаще всего оружие применяется в ходе пьяных внутридеревенских разборов, когда выпивший дешевого пальмового вина и уснувший под палящим полупустынным солнцем пастух отпускает тощую скотину пастись на поля соседнего племени. Поскольку травы в Чаде кот наплакал, анатомию и без того непритязательных к еде коз можно изучать без вскрытия последних – скелет и внутренности прекрасно видны под тонкой кожей. Ну и соседнее племя, разумеется, искренне этим недовольно. Поэтому после нескольких таких взаимных пересечений границы наиболее подлая деревня минирует межевую линию. И уже следующая миграция ищущих чего бы пожевать коз сопровождается шумными и «веселыми» взрывами с разбросом мелких кусочков мяса ­на ­радость голодающим стервятникам. При последующей перестрелке население конфликтующих деревень сокращается, что вкупе с внезапно появившимся мясом создает повод для сытных поминок. Геройства в тех боях мало. Это, скорее, своеобразный эволюционный процесс сохранения численности в необходимых для той местности пределах.

Самый удачный боевой поход чадских воинов стал в итоге и самым кровавым. Однажды, когда пара соседних государств сосредоточилась на взаимном уничтожении по очередному пустяковому вопросу (то ли выясняя, какому богу молиться, то ли – чья нефть под границей), отважная армия Чада решительным марш-броском набежала на приграничные территории и сперла несколько огромных стад баранов. С триумфом и без потерь вернулись они на родину. Закатили пир горой, в ходе которого возникла необходимость трофеи поделить. Вот тут-то и пригодилось не использованное в походе оружие. Треть победившей армии тут же пала убитой, еще треть – раненой. Оставшиеся озадаченно разбрелись по домам и твердо решили в войнах больше не участвовать – слишком это оказалось опасно.



Отечественные мужчины, которым не довелось проявить храбрость в боях, тоже нуждаются во внимании как тяжелораненые герои. Такие парни, упав с велосипеда при прогулке в городском парке или порезавшись ножом, неумело чистя картошку, ­непременно ­вызывают бригаду «скорой ­помощи». На ­недоумевающие взгляды ­прибывших фельдшеров закатывают предсмертную истерику и категорически отказываются от пластыря, требуя немедленной госпитализации в ближайшую реанимацию.  В приемном отделении от мне подобных бессердечных сволочей они слышат о себе всю правду и после быстрой перевязки с благословляющим пинком отправляются домой. После во всех доступных социальных сетях и на всех ближайших посиделках описываются «геройские» приключения с открытой раной, струями кровоточащей в потолок, стоической бесчувственности на фоне голливудской ухмылки пострадавшего автора рассказа и чуть ли не падающих в обморок медсестер и докторов больницы от вида крови шварценеггероподобного героя. Офисный планктон и гуманитарные девы жадно внимают рассказчику, становящемуся в коллективе бывалым авторитетом, способным пролить кровь за правое дело.

Выдержанные девушки, напротив, никогда не спросят перед операцией, а будет ли больно. Они, скорее, поторопят доктора и категорически откажутся от предложенной госпитализации, мотивируя это тем, что дома ужин не готов и ребенка завтра в школу надо отвести. Хотя недооценивать наших мужиков не стоит. Сложно поверить, но даже дохленький любитель горячительного, стоит ему лишь увидеть враждебно настроенную нечисть, может легко и непринужденно разнести квартиру, набить морду паре здоровенных полиционеров и санитаров, после чего забраться на потолок и гордо оттуда показывать язык.

Хорошо, что ребята, прошедшие суровую школу армейской жизни, по большей части к чертям относятся скептически и предпочитают заниматься с ними строевой подготовкой, приводя демонов в опрятный человеческий вид.

Николай Черников
Иллюстрация: Светлана Строганова