– Значит, ты решил, что твой путь, твоя судьба – это восточные танцы, и никого не стал слушать?

– Да. Только не совсем восточные танцы. Мой выбор – это tribal. В восточных танцах слишком много кокетства, блесток, я это не очень люблю. А tribal мне нравится, потому что это стиль новый и свободный.

– В чем его особенности?

– Здесь совмещаются древние этнические стили с современными. Можно делать все, что хочешь. Можно танцевать под рок, можно под электро. Костюмы такие старинные и мистические. Мне важно, чтоб в танце чувствовалось волшебство.

– А кто делает тебе костюмы и сценический макияж?

– Ну я же говорил, что я умею рисовать, поэтому я умею делать макияж и боди-арт. И от людей, с которыми я вместе выступаю, я всегда требую, что макияж для сцены должен быть похожим, в одной цветовой гамме.

В последний раз в Омске мы выступали на фестивале «Огни Самайна» со студией Steisha. Я сам делал макияж себе и своим партнершам.

Также я придумываю прически. У меня есть зарисовки костюмов. Многие образы и формы приходят ко мне во сне. Дома у меня есть специальные тетрадки, где материала накоплено на два года вперед.

– Нариман, ты много ездишь, встречаешь единомышленников. Можно сказать, что танцы формируют твой круг общения, помогают находить много новых друзей?

– Я человек открытый, всегда рад общению, но не могу сказать, что друзей у меня так уж много. Мне сложно назвать другом человека, если мы только познакомились и общаемся пару месяцев.

Друг – это отношения, проверенные временем. Дружба – это штучная вещь. Как и любовь. Как настоящий талант.

– Кстати, о таланте. Я знаю, что ты приехал в Омске не просто так, а у тебя есть цель найти здесь талантливых людей для твоего проекта. Расскажи об этом подробнее.

– Я приехал в Омск искать по-хорошему сумасшедших людей. Я не ограничиваю себя, не определяю себя только как танцора. У меня есть внутреннее видение относительно костюмов, музыки, даже видеосъемки, и мне бы хотелось это все воплотить.

В результате должен появиться танцевальный коллектив, который занимается продвижением и созданием креативной восточной хореографии.

– Упор делается на определение «креативная»?

– Да. Я люблю восточные танцы, но они стали такими однообразными. Если посмотреть на хип-хоп в 90-е годы и сейчас – бездна различий. Посмотреть на балет – то же самое. Как танцевала Майя Плисецкая и как танцует Диана Вишнёва – огромная разница. Все развивается, меняется.

Но если смотришь на восточные танцы – одно и то же. Лексика танца в последние 20 лет остается неизменной. И даже музыка – та же. Эта консервативность меня уже раздражает, я считаю, что пора вносить что-то новое.

Я хочу найти сильных творческих людей, которые согласны с моей точкой зрения, хотят развиваться. Возможно, они видят что-то еще, чего не вижу я, смотрят с других ракурсов.

У меня есть свои наработки, эскизы костюмов, планы. И мне интересно послушать таких же творческих людей, как и я. Я хочу, чтобы мы вместе создали что-то интересное.

– А ты готов обучать новичков? Воспитать свой коллектив с нуля?

– Обучать с нуля, обучать детей – это не мое. Я вообще считаю, что нельзя научить танцевать. Танец – это не набор движений. Это то, что вкладывается внутрь, между движениями кроется.

Человек или сразу умеет танцевать, или нет. Движения можно показать, но без внутреннего умения танцевать это будет просто зарядка.

Я ищу танцоров, которые уже владеют техникой и готовы креативить. Я ищу людей таких же, как я, – сумасшедших, помешанных на танцах.