– Антон, жанр своей последней работы ты охарактеризовал как «экзистенциальный хип-хоп». А что для тебя экзистенциализм? Тебе не кажется, что все поколение российской молодежи сейчас стало каким-то чересчур «экзистенциальным»? Или это очередная дань моде?

– Для меня экзистенциализм – то же самое, чем он когда-то являлся для Сартра или Кьеркегора. Не уверен, что поколение наше можно охарактеризовать как «чересчур экзистенциальное». Скорее я считаю его слишком инфантильным и чересчур постмодернистским. Это 30-летние мальчики и девочки, которые ищут серьезную опору и при этом встречаются со «старыми» подростками в бабочках, узких джинсах. Я не люблю фильм «Изображая жертву», но монолог про то, что «всем пофиг и на это им пофиг тоже пофиг», – лучшее высказывание на эту тему.

– У тебя есть какие-то нетипичные источники вдохновения?

– Раньше я вдохновлялся злобой к себе. До этого делал треки в более легком жанре, скорее иронично-циничном, ругал поколение «Афиши» за слабые тексты и невнятные страдания. Вот и подумал: раз не нравится, так сам поджарь мясо, которое захочешь съесть и не страдай, как героиня бунинских рассказов.

– Ты следишь за современным искусством?

– За современным искусством слежу в пассивном режиме. Пришел к тому, что Пина Бауш, Олег Кулик или группа «Общежитие» никогда не станут мне роднее проекта «Танцы», Диего Веласкеса и Александра Вертинского.

– Ты примкнул к числу творческой молодежи, решившей покинуть Омск. Почему уехал из родного города?

– Два года назад поехал в Канск на видеофестиваль, а оттуда переехал в Красноярск по личным причинам. Но у меня не было никогда вот этого хипстерско-тленного отношения к нашему городу. Я не вел пространных разговоров о том, как «свалить из дыры», меня не манил Питер. Люблю Омск. Просто так сложилось.

– На днях в прокат вышел фильм «Здорово и вечно» о самой омской группе «Гражданская оборона». Кто для тебя Егор Летов?

– «Здорово и вечно» еще не посмотрел, пропустил короткий прокатный период у нас в Красноярске. Жду в интернете. Не уверен, что буду с открытым ртом его смотреть. Летовым болел с 16 до 25 лет. Потом болезнь перешла в хроническую. Это главный музыкант для меня в принципе. Его творчество и мифология сильно «шаркнули по душе», как говорил герой Шукшина в «Калине красной».

Ирина Буркина